Страница 36 из 101
Холл мы покинули минуты три назад и сейчас двигались вглубь замка по узкому коридору. По правую руку тянулись высокие узкие окна с небольшими каменными подоконниками, а по левую – магические светильники, представляющие из себя небольшие прикрученные к стене медные чаши, на которых возлежали шарики Истинного Пламени.
Архимаги не жалели своих сил на такую мелочь, как освещение темных коридоров, обращаясь при этом к высшей ступени колдовства. Хотя, с другой стороны, этим могли заняться преподаватели или специально нанятые маги, отвечающие за обустройство замка. Совсем необязательно пользоваться самой Стихией, ведь можно взять заменяющее колдовство на несколько ступеней ниже.
Но судя по тому, что я тут уже успела повидать, экономить архимаги не привыкли.
– Пришли.
Местед остановилась слишком резко, юбка платья с недовольным шорохом дернулась в сторону, а затем скользнула обратно. А сама чародейка повернулась лицом к глухой стене и провела пальцами по гладким серым камням.
Во второй раз за этот вечер стена передо мной разошлась, являя спрятанную нишу. Вот только теперь вместо металлической лестницы появилась темная дверь с блестящей в свете огней медной ручкой, выполненной в форме цветка – глубинной лилии.
Чародейка щелкнула по одному из лепестков длинным ногтем и прошептала несколько слов неизвестного мне заклинания.
Петли тихо скрипнули, дверь медленно открылась внутрь, словно неохотно давая разрешение на посещение скрывающегося за ней помещения.
Шагнув вперед, Местед обернулась:
– Проходи, сто девяносто четвертая. Третье испытание ждет.
Последняя фраза не обещала легкого завершения сегодняшнего дня. А я не к месту вспомнила, что выгляжу не лучше чучела: платье разорвано и покрыто сухими водорослями, которые снимать у меня просто не было времени и сил, а растрепанные волосы, после купания в ледяном озере, высохли как попало и теперь висят темными сосульками. О том, что я проехалась коленями по ракушнику, даже думать не хотелось. Я и сейчас чувствовала мелкие глубокие порезы, которые вызывали не боль, а раздражение.
Но Местед даже взглядом не показала, что выгляжу я хуже некуда. В светло-серых глазах плескались лишь холод и спокойствие.
Я шагнула вслед за чародейкой.
Комната, скрытая магией, оказалась чуть меньше холла, с которого началось мое знакомство с Академией Галэйн. Окна отсутствовали, вдоль стен тянулись столы, усыпанные бумагами и пергаментными свитками, а освещение вновь дарили тысячи полупрозрачных желтых капелек магии, что зависли в воздухе. Через них спокойно и беспрепятственно можно было проходить. Ощущений при соприкосновении с колдовством не возникало, что говорило лишь о высокой ступени подобного чародейства.
От двери до единственного окна тянулась широкая коричневая дорожка, разделяя ее на две относительно равные части, стоял невысокий каменный пьедестал. А из камня росло настоящее дерево, касающееся своей верхушкой темного потолка.
Но внимание привлекало не то, что маги избрали именно это лучшим украшением залы, а то, что четыре ветви дерева отличались ото всех остальных.
На самой нижней, той, что находилась справа от ствола, вместо зеленых овальных листков росли яркие изумрудные цветы, светящиеся изнутри. Над ними, жужжа, летали пчелы, медленно опускались вниз, забирались внутрь, а потом взлетали к потолку и проходили сквозь камень. Куда именно насекомые носили нектар с необычных цветов, я сказать не могла.
Скользнув взглядом по стволу вверх, я отыскала вторую ветвь, которая тоже бросалась в глаза. Она находилась почти у самой макушки дерева. Кора сияла россыпью серебряной крошки, а вместо листков на ней возлежали небольшие белые облака, мягкие и такие уютные с первого взгляда.
Напротив этой ветки, по другую сторону ствола, находилась еще одна, отличающаяся от всех других. Кора тут потрескалась, а внутри, казалось, течет лава, пульсирует. Словно живо дерево по-настоящему, словно показывает свои вены, по которым бежит горячая кровь. На тонких веточках и сучках танцевали язычки пламени. Но не наносили вреда, не пытались уничтожить древесину.
Четвертую отыскать не составило никакого труда. Она была ниже третьей, и кора ее была насыщена влагой настолько сильно, что казалась не коричневой, а темно-синей. Вместо листков, на ней висели тяжелые ярко-голубые капли воды. В них можно было разглядеть танцующие зеленые водоросли, косяки красочных рыбок и затонувшие, покрытые мхом, корабли.
– Сто девяносто четвертая, – обратилась ко мне Местед, когда я вволю насладилась открывшимся зрелищем. – Готова перейти к третьему испытанию?
– Да, – не задумываясь, отозвалась я.
– Хорошо, – она победно улыбнулась, сверкнув идеальными белыми зубами.
В мире Земля любая бы удавилась от зависти, глядя на такую «голливудскую» улыбку. А вот на Розрине большинство скривилось бы, ведь неокрашенные в зеленый цвет зубы признак безденежья.
– Испытания показали, что ты, сто девяносто четвертая, уверена в своих силах. Вынослива, умеешь думать наперед и можешь отыскать выгоду там, где ее, в принципе, быть и не должно. Осталось проверить только твою магию. Подойти к Иггдрасилю и преклони перед ним свою голову.