Страница 2 из 30
Но итоги этому исследованию подводились в кризисном 2008 г., и с тех пор экономика этих стран изменилась к лучшему[2]. Итак, прогресс налицо, и передовое человечество периодически успокаивается как от благ, привнесенных очередными новыми достижениями и открытиями, так и от различного рода революционных всплесков, в корне меняющих все предсказания пророков и теоретиков-основателей пресловутого поступательного движения вперед. Однако как далеко можно уйти назад, чтобы столкнуться с аналогией фактов и порождающих их причин? Правда, собственная жизнь накладывает весьма строгие границы на эти путешествия в прошлое, которое нам важнее всего, исходя из совсем не праздного любопытства касательно собственной судьбы.
Велосипеды различных прокатных сервисов на свалке в Ухане, провинция Хубэй. Китай, 07.04.2018 г.
Но, возможно, существуют такие академические критерии, подводящие итоги этим событиям – важнейшим на определенных этапах нашего устремления вперед, создающим фон их повторения. В свою очередь и они действуют на нас, постоянно формируя из нас новую личность, и мы остаемся лишь марионетками в этой странной игре времен и явлений. Да и трудно отделить нашу судьбу от судьбы страны, называемой нами великой, и хотя жить в ней становится «лучше и веселее», все время стремимся покинуть. Поэтому есть смысл покопаться в ставшей общей для нас истории.
Передо мной (прошу спрятать или хотя бы подавить саркастическую улыбку) «архиважный», согласно любимому ленинскому выражению, манускрипт К. Маркса и Ф. Энгельса – «Революция и контрреволюция в Германии» – предмет многих теоретических дискуссий и диспутов на протяжении всех 70 лет советской власти, никем почти не читаемый, но при этом многие на него ссылаются. Ибо только участие в его обсуждениях давало возможность высказаться, оставить свое «веское» слово в бесконечных прениях, протоколах, повестках дня, замечаниях к выступлениям предыдущих ораторов.
Была такая наука – марксизм-ленинизм, изучение и глубина познания которой определяли карьерный рост и, соответственно, привилегии. Ее постоянно и обязательно изучали все – от директоров заводов до грузчиков и официантов. По всей стране собирались партийные ячейки или просто группы и изучали, изучали или, притаившись, спали. Многие к концу рабочего дня перед началом занятий, «принимая на грудь» для ясности мысли, впадали в буйство или в летаргию, в зависимости от того, что и сколько давали после партучебы в одни руки – рагу в виде набора костей или суповой набор из тех же костей в нагрузку к гречке, муке или палтусу.
Согласитесь, нехорошо, когда второстепенное, по сути, не существенное для читателя выскакивает всякий раз из черепной коробки автора, делая его главным, со всеми подробностями и мельчайшими деталями. Но поверьте, именно эти рагу или палтус были одними из важнейших достижений эпохи победившего социализма, являясь одновременно и его мотором.
Бессмертный полк, Москва
Сравнивая исторические революционные перипетии России 1991–1993 гг. с революционными событиями в Европе 1848–1849 гг., опустив революционный переворот октября 1917 г. как аномальное авантюристическое явление с непредсказуемыми началом и концом, можно констатировать, что властители в очередной раз остались прежними. Власть снова оказалась в руках государственных структур, бывших директоров, секретарей ЦК, первых секретарей, идеологических трубадуров прошлых лет, пораженных теперь националистическим религиозным дурманом, с таким же неистовством припадающих к образам и алтарям, как и в прошлом к цитатникам Энгельса, Маркса, Ленина, Сталина.
Но по причинам развала общества, конечно, 1991 г. имеет своим аналогом 1917 г. В обоих случаях крах режима произошел по внутренним причинам, вобравшим в себя неудачи Первой мировой и «холодной» войн, ибо как в первом, так и во втором случае власть тщетно пыталась предать борьбе с германским или американским империализмом общенациональный характер.
М. Захаров, касаясь уроков истории, писал: «Если всерьез задуматься о революции 1905 г., изучив ленинские директивы о целенаправленных поджогах, уродовании лошадей полиции клубками колючей проволоки, правильном применении булыжников, можно ощутить планомерное раскачивание „Красного колеса“, раскалившегося от подстрекательских выкриков, стронувшегося с места и покатившегося от февраля 1917 к 1941 г., уничтожая лучшую часть русского общества. Погибли не только талантливые головы, но и целые классы».
Возможно, в последнем развале 1991–1993 гг. и сформировалась генеральная линия бывших комсомольских вожаков, ранее прикрывавшихся прогрессивным человечеством, а теперь приспособившихся к современности, взяв на вооружение не менее прогрессивные идеи «мочить в сортире» все не соответствующее их представлениям о «добром и вечном», выдвигая свои новые критерии этих понятий вплоть до ухода в религиозный дурман. Это выражается стремлением вновь подогнать слегка разбушевавшееся общество приобщением к общему идеологическому корыту, когда все пьют из него одно и то же пойло. Но это уже трудно сделать, ибо при возврате в капитализм сразу дает о себе знать классовое разделение общества на эксплуататоров и эксплуатируемых, и трудно представить современного олигарха и героя Маяковского литейщика Козырева, сидящих у одного корыта, распивая единое пойло.
Итак, прогресс не всегда прогресс. Мало того, его многие не хотят. Может быть, еще по инерции и хотят, руководствуясь новыми идеями, но на поверку он им «до фонаря», «по барабану». Создается дымовая завеса, восходящая от кадила всепрощения, стираются лица новых хозяев заводов, дворцов, пароходов – бывших следователей и соглядатаев, с совестью, надежно законспирированной этим фимиамом. Их идеологические взгляды находятся в полном резонансе с идеологическими устремлениями трудящихся масс и трудовой интеллигенции. Снова, как и раньше, все одновременно встают, в зале раздаются аплодисменты и возгласы в честь новых чинов от губернатора до президента.
Как ни парадоксально звучит постановка вопроса: «Кто делает погоду в России?» – на него звучит не менее парадоксальный ответ: «Те же, кто делал ее в СССР»! Малый капиталистический застой – младший брат «Большого социалистического застоя». У них одни и те же родители – стареющие социалистические элиты. «Революция лаборантов» по прошествии лет обернулась «контрреволюцией деканов». Советские профессора и академики, врачи и главврачи, генералы и адмиралы, ректоры, наконец, профорги, комсорги и парторги оказались гораздо более приспособленными к новым общественным условиям, чем многие от них ожидали[3].
Поэтому прогресс им нужен ровно настолько, насколько его можно использовать для наполнения собственного кармана зеленым тельцом – нестареющим двигателем человечества. А поскольку, как теперь выяснилось, капитализм – более прогрессивный вид общественной формации, чем социализм, и если еще добавить к нему определение «государственный», то вообще размываются понятия о собственности. Перед алтарями в церквях стоят все те же государственные люди. Их задачей является неустанная забота о народе, о котором они постоянно пекутся. А то, что они имеют больше других, так у них и ответственности больше. Разве можно их головную боль соизмерить с головной болью доярки, большую часть времени находящейся в плену вымени собственной коровы. Конечно, у нее есть возможность свой тяжелый ручной труд заменить опять же прогрессивным агрегатом для дойки коров, но где взять деньги? Да и коровы не валяются на обочинах пыльных дорог России.
2
Krone Zeitung. 29.08.2008.
3
В. Пастухов. Пожиратели времени // Аргументы недели, № 5, 01.02.2007.