Мгла

- Даша, ты очень красивая, - сказал Разлогов.

- Спасибо! – она заулыбалась широко, глупо.

Она глядела, как щенок, который ждет, что с ним будут играть.

- Ты долго стояла на остановке?

- Полчаса.

- Ого! И стояла бы еще?

- Не знаю. Не хочется домой.

- Часто он так с тобой поступает?

- Не часто, но бывает.

- Он тебя не любит. Я бы ему морду набил.

- Он хороший, просто у него есть один минус. Он очень любит свою машину.

- Больше, чем тебя? Какая у него машина?

- Жига девяносто девятая. Ей уже двадцать лет. Он купил ее за десять тысяч, и все время в ней копается. Она постоянно ломается, а он ее постоянно делает. А потом мы катаемся.

Разлогов захохотал.

- Сколько ему лет?

- Двадцать один.

- А тебе?

- Семнадцать.

- Ты любишь его?

Даша посмотрела вперед и пожала плечами.

- Не знаю. Нет, наверно.

- Почему не бросишь его?

Она вздохнула.

- Не знаю. Брошу, когда встречу другого, кого полюблю.

- Вы как встречаетесь, ходите, взявшись за ручки, или по-взрослому?

- Что вы имеете в виду?

- Вы занимаетесь сексом?

- О таких вещах не спрашивают.

- Ты несовершеннолетняя. Может, ты девочка.

- Нет, конечно!

- То есть вы занимаетесь сексом?

- Да, – выдавила она.

- Тебе это нравится?

- А кому не нравится? Я не буду отвечать на такие вопросы.

- Да ладно тебе! – он рассмеялся. – Хорошо, давай поговорим о чем-нибудь другом.

- Мне нравится эта музыка, можно сделать погромче?

Разлогов сделал громче, прибавил низов. Даша расслабилась, перестала держать колени вместе. Она была похожа на мальчишку. На милом личике появилась улыбка, на подлокотник легла рука с обгрызенными ногтями, но это не оттолкнуло его.

- Тебе нравится эта музыка? – спросил Разлогов. – Но она не современная, даже я намного моложе ее.

- Ну и что? Она красивая.

- А что ты чувствуешь, какое впечатление она производит?

Даша пожала плечами, села прямей и посмотрела на него.

- Ну, не знаю… Мне кажется, она подходит для этого момента.

- Ты понимаешь слова?

- Нет.

- Она романтичная?

Даша задумалась.

- Да.

- Ночь. За окном идет дождь. Дождь умиротворяет, – заговорил он, как будто рассказывал сказку.

- Даже гром не страшный, гром тоже успокаивает… - сказала она.

- Как будто ты в нежных объятиях. Тебе хорошо в этих объятиях, – продолжал Разлогов. – Нет ничего, кроме успокаивающего дождя и объятий. Тебе очень хорошо, ты испытываешь желание... Закрываешь глаза, и чувствуешь, как тебя целуют…поцелуи покрывают твое лицо, шею, опускаются ниже…

Даша посмотрела на него.

- Классно рассказываете…

- Романтично?

- Да.

- На самом деле, это песня про серийного убийцу.

- Правда? – испугалась она.

- Я сам удивился, когда вслушался в слова. Но – да.

- Никогда бы не подумала.

- Это очень известная вещь.

- Да?

- Doors, Джим Моррисон.

- Не слышала.

- Американская рок-звезда шестидесятых, поэт, бунтарь, кумир молодежи. Входит в так называемый клуб двадцать семь.

- Какой клуб?

- Двадцать семь. В этом клубе те, кто умер в двадцать семь лет.

- Мне понравилась мелодия, а на того, кто ее сочинил, мне посрать, - сказала Даша.

Разлогов засмеялся.

- Тебе не жалко его?

- Не-а. – Она смотрела на него совершенно серьезно, а он хохотал от ее детской непосредственности.

- Хочешь, поедем в ночной клуб? – спросил он.

- Парк Авеню Диско. Только там пускают малолеток. Но я не хочу никуда ехать.

- Не хочешь кататься? А что бы вы делали с твоим парнем, если бы он пришел?

- Я хотела погулять. Просто побродить по парку.

- По какому?

- По этому, - она кивнула на деревья, тянувшиеся за окном. – А он не хотел. Он только и знает, что копаться в своей Жиге или гонять на ней.