Жертва

            На улице шелестели от ветра листья на деревьях, стучали тяжелые капли по асфальту, небо то и дело расчерчивали яркие вспышки, сменяясь тяжелым гулом. Хорошая погода. Созвучна мне. Открыв окно, я выставила руки на улицу, чувствуя кожей холодные упругие капли. Свежий влажный воздух ворвался с порывом ветра в комнату, принося запах мокрого асфальта.

            В какой-то момент голова перестала болеть. А потом закончился дождь. Но я так и сидела на подоконнике, продолжая смотреть в никуда. Без мыслей. Без чувств.

            Весь день я прослонялась по дому, ничего не делая. Не звонила никому, и старалась ни о чем не думать. А на завтра пришлось снова собираться на работу.

            Майкл не звонил и не приезжал, чему я была рада. Он бы сразу понял, что что-то не так. И не отстал бы. А у меня нет ни сил, ни желания кому-то рассказывать о произошедшем. Всю смену я отработала на «автомате», дежурно улыбаясь, отвечая, разнося заказы. А по окончании смены вызвала такси. Идти на метро я не стала бы даже под дулом пистолета.

            Такси привезло меня в зал. Расплатившись, вошла в знакомое здание и переоделась для занятия. Моя груша снова была свободна. Интересно, она теперь закреплена за мной или как? Не успела я надеть перчатки, как ко мне подошел Терри.

- Привет. Ты в порядке?- Он внимательно осматривал меня взволнованным взглядом.

- Да, а что?

- У тебя руки в ссадинах.

- Я упала,- солгала, отворачиваясь.

- Интересно упала. Если поцарапаны руки, то упала вперед. Но почему тогда ссадины и на спине?- В этот момент я прокляла топ, в котором занималась, и который открывал половину спины.

- Я в порядке.

- Кэт, ты ничего не хочешь сказать?- Терри сделал шаг ко мне, а я вдруг дернулась от него, обнимая себя. И покраснела, понимая, что это движение выдало, насколько я «в порядке». Но еще хуже – мой взгляд наткнулся на взгляд того мужчины, который уже два раза заговаривал со мной, и чьего имени я так и не знаю.

- Терри, оставь меня, пожалуйста.

- Кэт, что случилось?

- Ничего.

- Ложь. Кто-то тебя ударил?

- Нет. Уйди, Терри!

- Если кто-то причинил тебе вред, ты можешь сказать мне!

            Могу? Разве? Как я должна сказать вслух, что руки постороннего мужчины трогали меня, лезли в… Боже, этого сказать я не смогу никогда. Видимо. Что-то такое проскользнуло на моем лице, что Терри разволновался сильнее.

- Что тебе сделали, Кэт?

- Оставь меня в покое.

            Он хотел сказать что-то еще, но не успел. В зале раздался низкий голос того мужчины в углу.

- Терренс!

            Терри тут же обернулся. Несколько секунд напряженных взглядов между ними, и Терри со вздохом поворачивается ко мне.

- Знаешь, что бы там ни было, ты можешь сказать. Хотя бы Максу.

            После этого он уходит, а я снова смотрю на моего «спасителя». На его лице невозможно прочитать какие-то эмоции, и я не знаю, что и думать. И, честно говоря, не хочу ни о чем думать. Поэтому надеваю перчатки и принимаюсь за дело.

            После зала не переодеваюсь. Лишь накидываю легкую куртку и снова вызываю такси. Только дома позволяю себе сходить в душ и смыть пот.

            Но как только ложусь спать и закрываю глаза, вижу перед собой тот переулок и льдистые глаза напротив, полные угрозы. Вспоминаю руки, шарящие по телу. И тут же открываю глаза, чтобы убедиться – это лишь плохие воспоминания. Все закончилось. Но, похоже, заснуть я не смогу. Поэтому беру вчерашнюю бутылку виски, которая наполовину пуста, и начинаю снова пить. Может, мне повезет, и алкоголь вымоет из моей головы эти страшные кадры.

Глава 14

Майкл догадался, что со мной что-то не так. Но выпытать так и не смог – я ушла в глухую оборону. Сначала просто отмалчивалась, а потом стала злиться и огрызаться. И вот, по прошествии двух недель, он отступился. Не сдался, но сбавил обороты. Теперь лишь с тревогой смотрел, как я курю и хмурюсь. А я злилась внутри себя все сильнее, и груша уже не помогала. Как только тот первый страх прошел, а за ним и состояние замороженности, на смену им пришла злость. Внутренний голос будто сорвался с цепи, награждая меня нелестными эпитетами, заставляя сжимать кулаки. И избавиться от этого голоса было невозможно – он не затыкался. Лишь становился глуше, если я пила. А поскольку организм за последнее время стал привыкать к алкоголю, то до нужного состояния мне требовалось все больше и больше. Это тоже злило.