Страница 96 из 135
Нет, я все еще не могла найти в себе силы, чтобы посмотреть, что там происходит, потому что помнила слова Короля быть достойной своего Бера, но прекрасно понимала, что если кто-то из братьев серьезно ранен, то я не смогу сдержаться, тут же разрыдавшись. Но услышав, как Север обескуражено выдохнул: «Вот черт!», а потом сматерился на языке Беров, поняла, что снова происходит что-то, чего братья никак не ожидали.
Осторожно подняв голову, я поняла, что из той самой огромной льдины вышло несколько сотен таких же высоких белокурых мужчин, которые растянулись на несколько метров вокруг происходящего, большим полукругом, держась, правда, на приличном расстоянии, и не нападая… пока что. Многие из них были одеты в светлые штаны и свитера, а их белокурые волосы были заплетены в косы…
Это конец…
Даже если братья справятся с оставшимися тремя воинами со странными шрамами…
Такую силу и мощь толпы рода Белых не сможет одолеть никто.
Первым стойким желанием было со всей дури начать трясти сереющего от потерянной крови Короля, чтобы он пришел в себя и отправил своих светлых подданных как можно дальше от моей медвежьей семьи… Даже если для этого мне придется воткнуть в его глаз последнюю оставшуюся кость рыбины! Думаю, что я бы сделала это определенно, если бы Север не придвинулся ко мне ближе, ошарашено уставившись вверх, на льдину, прошептав что-то на своем языке… и я могла понять лишь одно, что это не было ругательством.
Это был медвежий шок.
Неужели что-то еще могло случиться и этих проблем на наши головы было недостаточно?..
Еще больше я испугалась, внутренне заметавшись в новом приступе едва сдерживаемой паники, когда Лютый буквально отшатнулся, отступив на пару шагов назад, при виде еще одного воина, который стоял на краю льдины, глядя на происходящее внизу месиво, и не торопясь присоединяться.
Итак, не три, а четыре воина теперь нужно было вывести из игры, чтобы уйти… только в то, что мы все-таки сможем выбраться отсюда живыми, пусть не совсем целыми, уже не верилось совершенно.
Особенно когда последний воин спрыгнул с вершины ледника, двинувшись вперед медленно и осторожно, словно давая возможность рассмотреть себя лучше, и понять, что в своей мощи и силе он не уступит Лютому и Северу. Надо признаться, что у него было довольно красивое лицо, светлые волосы были аккуратно зачесаны назад и заплетены в косу, а на щеках выступали ямочки, когда он сжал губы так, словно неожиданно смутился…
Вот только Лютый отшатнулся от него снова, отчего четвертый воин сконфуженно остановился, выглядя при этом не как нападающий, а как ребенок, который не знает, куда ему теперь пойти…
Мой мозг просто трещал по швам, подобно льду, на котором были лужи крови и кровавые следы двух поединков, пока я пыталась судорожно придумать возможные причины странного поведения Беров. Было ли это как-то связано с тем, что у четвертого воина на груди было не по одной, а по две полосы, которые начинались в подмышечных впадинах и стекали под наклоном к центру груди. Это был какой-то знак особой силы?
— Север, кто он?.. — прошептала я, прижимаясь к груди Бера и с удивлением отмечая, как колотится его сердце. Я поверить не могла, чтобы все братья в одночасье испугались одного Бера! Даже Лютый, глаза которого впервые стали размером с морозное блюдце.
— Брат Лютого… — прохрипел Север, отчего я удивленно моргнула, находя сходство во внешности.
— У Лютого есть брат?
— Оказалось, что есть…
— Оказалось?
— Боюсь, что сам Лютый не догадывался об этом…
Вот это вам медвежья Санта-Барбара! Даже попкорна не нужно, чтобы случайно не поперхнуться! Потому что умереть, не досмотрев это фееричное шоу до конца, будет непростительным богохульством!
— Но как он мог не знать?..
— Я предполагаю, что Лютого изгнали из рода до его рождения, — приглушенно пробормотал Север за моей спиной, прижимаясь сильнее и заключая мои руки в свои ладони, чтобы согреть.
Сказать, что Лютый был в шоке — это не сказать ничего.
Его и без того светлая кожа стала просто белее снега, когда Бер снова отшатнулся от своего брата, словно перед ним появилось привидение.
— Я ждал твоего возвращения 30 лет... — приглушенно проговорил четвертый воин, скованно остановившись и не пытаясь снова приблизиться, пока его избитые воины поднимались на ноги, становясь за спиной кровного брата Лютого, и явно готовясь ко второй волне кровавого сражения. Вот только в поведении и голосе Белого брата не было вызова или агрессии. Его голубые глаза смотрели на Лютого с едва сдерживаемыми эмоциями, словно он был не огромным воином, а радушным мальчишкой, который не мог поверить собственному счастью.