Страница 90 из 135
— Здесь начинаются земли Белых.
— Но почему вы обернулись и оделись?..
— Если мы войдем в облике зверей это символ того, что мы идем с агрессией.
Я лишь кивнула головой, прижимаясь к большому горячему телу Севера не потому, что искала тепла, а просто хотела быть ближе к нему, начиная опасаться, что эти минуты могут скоро стать последними. Теперь я понимала, почему на землях Гризли братья всегда оставались в обличии людей, даже когда на них нападали разъяренные Беры, и почему Сумрак не спешил принимать свое звериное обличье. Но сейчас я содрогалась, обвивая Севера за могучую шею и вдыхая его родной аромат, испугавшись совершенно искренне, и чувствуя даже какую-то обреченность, потому что братья шли вперед молча, и не были так напряжены еще никогда… Даже когда на нас охотились Кадьяки, а Север был обездвижен.
— Мия. За спину.
От мягкого и как всегда холодного голоса Лютого я подпрыгнула, завертев головой по сторонам, чтобы увидеть что происходит, зашевелившись в руках Севера, который удивленно изогнул свою черную бровь, когда я, не пикнув, послушно, и как можно быстрее, слезла с него, быстро обойдя его и встав за огромной могучей спиной… вернее за копчиком и крепкой попой, учитывая рост моего медвежьего мужа.
Я не смогла даже поднять голову, чтобы посмотреть в его синие глаза, когда Север чуть обернулся, хмуро хмыкнув себе под нос: «…офигеть!», и неожиданно опустился на колени, стоя так же спиной, чтобы кивнуть, чуть улыбаясь:
— Забирайся скорее, пока не обморозилась…
Вот да. Эта была хорошая идея. Потому что Север, как всегда, уже видимо почувствовал, как к подошвам стали прилипать морозные стельки, колющие мои ноги своим ледяным присутствием.
С благодарностью я шагнула вперед, не глядя на остальных братьев, которые продолжали шагать за Лютым, обвив крепкую шею Севера своими руками, и прижимаясь к его спине, обвивая ногами его могучий горячий торс, повиснув на нем сзади, как живой рюкзак.
Север поднялся без какого-либо усилия, сцепив свои руки за спиной, как раз под моими ягодицами, и зашагав вперед, как ни в чем не бывало, а мне было неловко от того, что ему постоянно приходится таскать меня на себе… и почему-то стыдно перед Лютым. Теперь я отчетливо понимала, что он прав в каждом своем сказанном слове… я была обузой, с которой остальным приходилось мириться. Я была самая мелкая, слабая и медлительная среди их семьи. Этакий кусок мяса, в который почему-то влюбился Север, что дало ему так называемую «третью силу».
Кстати, было жутко интересно, что это значило, и, потянувшись вперед, я прижалась щекой к горячему плечу Бера, видя, как он улыбается, продолжая легко шагать вперед.
— Север?
— Мммм?..
— Что значит «третья сила» у Беров?..
Черные брови Севера чуть изогнулись, однако практически сразу вернулись в свое обычное положение, и улыбка не покидала чувственных губ, когда он не спросил, откуда я об этом узнала и почему спрашиваю, проговорив:
— Это феномен, который касается тех Беров, что влюбляются в человеческих женщин. Раньше это было большой редкостью и имя этому феномену дал сам Праотец, сказав, что сама природа дает силу Беру защищать свою возлюбленную от великой злобы и великой ненависти.
Чуть повернувшись ко мне, Север улыбнулся шире, и его белые клыки сверкнули в лучах восходящего солнца:
— Не понимаешь?
— Боюсь, что нет…
— Люди тоже знакомы с этой силой, особенно когда влюблены. Ну, знаешь, когда они способны прыгать выше, бегать сильнее или неожиданно сделать то, на что раньше просто не хватило бы сил… Я слышал, что это чувство даже приняли, как некое оправдание преступлениям, что человек был не в себе, когда совершал то, что было ему не под силу при нормальном состоянии…
— Состояние аффекта?
— Оно.
— Влюбленный Бер всегда находится в состоянии аффекта. Он сильнее. Быстрее. Яростнее. И тогда у Бера глаза начинают светиться. Это символ того, что он выбрал свою пару и больше никогда не отступится от нее. Но природой устроено так, что если где-то сила добавляется, то где-то она и уходит. Поэтому говорят, что Третья сила — это единственная слабость Бера. Влюбленный Бер слишком зависим от своих чувств, он становится слишком слаб морально из-за своей любви, которая по нашим меркам слишком хрупкая и маленькая… Любовь между Берами и людьми была под строгим запретом долгие века, поэтому у такой любви всегда был плачевный исход. Женщину убивали, а Бер погибал, пытаясь ее защитить…
Почувствовав, как я содрогнулась, Север, склонил голову ко мне, коснувшись губами моей щеки:
— Сейчас другое время, Мия. И я не позволю никому прикоснуться к тебе.
И, кажется, именно это пытался донести до меня Лютый, когда сказал, что Север бросится защищать меня и погибнет, как и остальные братья, которые слишком привязались ко мне. Но и я их любила. Очень. Каждого из них. Даже этого холодного огромного блондина, который шел размеренно вперед, как всегда, не проронив ни слова, но в этот раз его спина была напряжена, как и у остальных братьев. И это пугало меня.