Страница 30 из 135
— Сиди тихо, мы сейчас вернемся, — приглушенно проговорил Янтарь, отправляясь вслед за Лютым, который шел как всегда первым, возвышаясь над всеми и, как обычно, глядя только вперед. За прошедшие сутки, что он был рядом, в поле зрения, на меня он не посмотрел ни единого раза. Ни человеком, ни медведем… Хотя я пялилась на него постоянно, не в силах даже уснуть, в ужасе прижимаясь к горячему телу Севера.
Приготовившись к очередному долгому ожидаю, и вытянувшись рядом с ним, я повернулась на бок, обняв его одной рукой, чтобы снова согреться, когда над нами появились зеленые глаза Тумана.
— Все в порядке, поехали, — улыбнулся мужчина, снова исчезнув из вида, когда обошел телегу, взяв руками вожжи и потащив ее вперед совершенно не напрягаясь, и отчего-то не оборачиваясь медведем снова.
Я села, с интересом оглядываясь по сторонам, когда сквозь толстые стволы пихт и елей, и очень пышные заросли какого-то кустарника, рассмотрела свет.
Скоро мы подъехали ближе, и нарисовались очертания милого небольшого домика, где вокруг крыльца, как всегда, полукругом, стояли все воины-медведи, и слышался бодрый женский голос.
—…в моем доме не хамить, не рычать и нагишом не ходить! Ясно, мальчики? Ваши адамовы плакаты — ибо сколько нужно листиков я даже думать не буду — слева от входа на тумбочке…
Я недоуменно улыбнулась, пытаясь рассмотреть бойкую отважную женщину, которая вот так запросто могла командовать этими огромными мужчинами, большая часть которых была звериной, а не человеческой.
Быстро слезая с телеги, я встала за спиной Янтаря, выглядывая из-за него, когда все мужчины согласно закивали на слова миниатюрной пожилой женщины с белой длинной косой, в белом фартуке и широкой юбке до самого пола. Ее морщинистое круглое лицо светилось материнской любовью и огромной добротой.
Закивали все, кроме Лютого, который лишь фыркнул.
Женщина погрозила ему маленьким пухлым пальцем, который был как минимум в два, а то и в три раза меньше клыков мужчины, на что он фыркнул опять, как всегда нагло и вальяжно прошагав в дом. Женщина сокрушено покачала головой, провожая глазами огромного Лютого, которому пришлось согнуться, чтобы просто войти за порог.
— Этот мальчишка никогда не изменится!
— Прости, что не предупредили о нашем визите, — Туман склонился над маленькой женщиной, прижимаясь к ее макушке своей щекой, и она ласково похлопала его по лицу, подталкивая к дому:
— Можно подумать, что вы когда-то предупреждали! — увидев неожиданно меня за спиной Янтаря, ее глаза сначала удивленно округлились, заставив меня порядком смутиться, но, когда женщина мягко рассмеялась, протягивая ко мне руки, я облегченно улыбнулась, — Так с вами гостья? Иди ко мне скорее, дочка! Иди, я обниму тебя!
Я лишь шагнула вперед, тут же оказавшись в крепких объятьях милой женщины, чувствуя, как ее ладонь осторожно погладила меня по спине. Он нее приятно пахло домом, мамой и теплом. Молоком, какой-то сладкой выпечкой и истинной любовью.
В доме загремели кастрюли, когда женщина быстро выкрикнула:
— На кухне ничего не трогать! Сейчас я вас всех накормлю! Идем, дорогая…
— В общем-то мы к тебе по делу, — голос Лютого даже сейчас был холодный и отрешенный, как и его скучающий холодный взгляд, когда мужчина склонился, прислонившись лбом к косяку и занимая своим огромным телом все пространство распахнутой двери, не давая нам войти, стоя при этом в доме, — Севера ранили и с ним что-то не так.
— Ранили? — женщина нахмурилась, оглядываясь по сторонам, продолжая при этом обнимать меня за талию.
— Он в телеге.
— Ураган, мальчик мой, — женщина смело прошагала вперед, увлекая меня за собой, несмотря на то, что мы не смогли бы пройти мимо большого Лютого, и уперлась в каменный пресс мужчины, отодвигая его в сторону. Не думаю, что его смог бы сдвинуть даже скорый поезд, забитый камнями и железобетонными плитами, но Лютый поддался, чуть отодвигаясь, чтобы мы могли проскользнуть внутрь, — принеси Севера в дом, и уложи его на кровать в комнате. А ты, — протолкнув меня вперед, женщина ткнула пальцем в живот Лютого, — оденься!
Почему я не удивилась, когда он в ответ снова лишь фыркнул, естественно и пальцем не пошевелив, чтобы исполнить просьбу.
Войдя в дом, я увидела, что он оказался гораздо больше, чем был с улицы, но его потолок был слишком низкий для больших мужчин, которым приходилось передвигаться, опуская шею, чтобы не удариться об что-нибудь на потолке. Особенно тяжело в этом плане было Лютому, которому приходилось ходить полусогнувшись, и опустив голову почти к груди. Мужчины шныряли по дому уже что-то жуя, в забавном подобии короткой юбки с запахом, которая завязывалась на бедрах. Странный выбор одежды, но, по крайней мере, все самое необходимое было прикрыто, чему я была несказанно рада!
— Вы помыли руки? — когда женщина шустро и проворно влетела на кухню, принявшись разводить огонь и греметь сковородками и тарелками, я смущенно толкалась между кухней и комнатой, где на кресле развалился Лютый, впервые прикрыв свои удивительные голубые глаза.