Страница 26 из 135
Я не успела даже крикнуть, что я не принадлежу Янтарю! Или чтобы он не уходил! Или чтобы был осторожнее… потому что я задыхалась от паники, когда мужчина словно испарился в воздухе.
— Янтарь! — чувствуя, что слезы начинают катиться по холодным щекам, пискнула я отрывисто, не представляя, что сказать и как объяснить, что я чувствовала в этот момент.
Все они были так дороги мне. И я так боялась, что с кем-то из них может случиться беда.
— Ничего не бойся, девочка! Ты в безопасности!
— А он?..
Колючий ком застыл где-то в горле, когда Янтарь ничего не ответил, сжав губы в белую полоску и потерянно сверкнув своими солнечными глазами, в секунду обращаясь в медведя, который не сможет мне ответить.
Я не помню, как и когда мы очутились в той самой расщелине, о которой говорил Лютый, и, холодея от ужаса и паники, я прислушивалась к звукам в лесу, сожалея как никогда, что мой слух не был таким совершенным и острым, как у медведей. Я всматривалась в их большие морды, боясь увидеть в них боль и жажду мести за потерянного друга… В душе я уговаривала себя, что если Лютый смог убить сразу трех врагов, то сможет сделать это и сейчас… но что, если их было гораздо больше, чем три?..
Пещера была холодной и промозглой, но достаточно вместительной, чтобы там поместилась не только телега, но и пара огромных медведей, когда Янтарь, снова обратившись в человека, принялся закрывать проход ветками хвои и камнями, протянув мне пару веточек:
— Натрись ими, и веди себя очень тихо. Постарайся уснуть снова, ладно? Только не плачь… Если я чувствую тебя, то смогут почувствовать и они, поэтому будь хорошей девочкой и послушай меня. Хвоя приглушит твой запах, поэтому натрись ею хорошенько, можешь даже пожевать хвоинки. Но вот твои слезы я ничем не могу приглушить… Ты поняла меня?
— Да, я все сделаю.
— Я постараюсь помочь Лютому, но обещай мне вести себя, как мышка!
— Обещаю! А Туман и Ураган?..
— Они проверят дорогу до Черной горы, и вернуться за тобой. Если все чисто, то вы поедете туда и очень быстро…
— Но, Янтарь!.. — в панике я схватила его горячую ладонь, не в силах разжать свои окаменевшие пальцы, видя, как он ласково улыбнулся, подмигнув, и касаясь кончиками пальцев моих мокрых щек:
— Все будет в порядке! На рассвете мы вернемся живые и здоровые! Мы не собираемся вступать в бой, мы всего лишь запудрим мозги тем медведям.
— Обещаешь?
— Конечно! Только тсссс, — прижав палец к моим губам, Янтарь снова улыбнулся, быстро покидая пещеру и нас с Севером.
Я не могла подвести их, поэтому, как можно быстрее выкарабкиваясь из телеги и от тепла Севера, я неуклюже сползала на холодную землю, начиная отчаянно дрожать так, что стучали даже зубы. Быстро и прилагая свои последние силы, я натерла ветками елей сначала Севера, а потом и себя, стараясь не обращать внимания, как дрожат мои ноги и начинает кружиться голова… Лежа под теплым боком Севера я чувствовала себя явно лучше.
— …ты должен жить, Север… Мне будет жаль, если мы не сможем познакомиться с тобой лично, но ты должен знать, что я… я прощаю тебя за смерть дедушки, какими бы причинами ты не руководствовался, мне кажется, что ты не злой… не можешь быть злым…
Осторожно обхватив холодными ладонями его красивое лицо, и засомневавшись на секунду, я порывисто наклонилась, чуть касаясь губами горячих и таких мягких губ Севера.
Что бы не случилось, для меня он был тем, кого я нарисовала в своей голове. И он был идеален.
Это все была моя вина. Если бы я тогда поняла Севера сразу и убежала, возможно, и сам Север смог бы спастись и уйти от тех медведей, которые теперь преследовали нас, чтобы отомстить… Не было бы драки у моего дома. Не было бы ранения Севера, из-за которого он был словно парализован. Не было бы ярости Лютого и убийства тех трех медведей. Не были бы сейчас в опасности все те, кто стал мне так дорог за последнее время… Они заботились обо мне, а я? Я приносила одни лишь несчастья…
Мои последние силы ушли на то, чтобы попытаться укатить телегу с Севером в самый дальний угол пещеры. И то, что делали Янтарь или близнецы с такой легкостью, словно несли в зубах пушинку, у меня не получалось вовсе, как бы я не упиралась пятками в землю, усыпанную мелкими хвоинками.
Колеса телеги даже не сдвинулись с места, и обреченно сползая на землю, содрогаясь от холода, я могла надеется лишь на то, что если нас все-таки найдут враги, то им будет достаточно меня — как самой главной беды.
Пусть те звери растерзают меня, следуя своей мести за убитых братьев, но только бы они не тронули Севера… он был беззащитен, словно ребенок… и самым ужасным было осознавать, что во мне не достаточно сил даже для того, чтобы заползти обратно в телегу и обнять его, принимая смерть вместе, если это случится…