Время. Пепел. Пыль

Глава 1 — Международный исследовательский центр

…..Так кто ж ты, наконец?

— Я — часть той силы,

что вечно хочет

зла и вечно совершает благо.

И. В. Гете. Фауст

«Как я оказалась здесь?» — проскользнула первая мысль, едва девушка открыла глаза. Она лежала на земле, подмяв под собой траву. В лицо ярко били лучи солнца, пробившиеся через густую крону деревьев.

"Похоже, я в лесу" — подумала она. — «Так, а я — это кто?»

Окинув себя взглядом девушка невольно поёжилась. Из одежды было лишь свободное длинное бежевое одеяние с головы до пят, похожее на мафорий. Оно было в грязных земляных пятнах и местами дико порвано. Дул сильный ветер, хотевший сорвать несчастную одежду. Было зябко и холодно. Голые ноги мёрзли. На улице был конец октября. Это был к сожалению, тот самый октябрь, когда осень полноценно вступает в свои права: разливает повсюду дожди, призывает сильный ветер и вызывает сильную хандру. Хорошо хоть в этот день светило солнце. Но на этом удача спутницы заканчивалась.

В голове было чудовищно пусто. Ни одного ответа. Тело болело, как от многочисленных ударов. Она постаралась подняться, но накатила безумная головная боль, а в спине что-то защемило. От боли у бедняжки округлились глаза. Она аккуратно повернулась с живота на бок и замерла, в ожидании, когда утихнет боль. Закрыла глаза. Тут же возникли вопросы.

«Кто я, откуда, что делаю здесь? Как меня зовут? Что произошло?» Единственное, что граничило на грани памяти — это ощущение, что должна что-то кому-то сказать. Что-то она сделала неправильно. И всё. На этом все ощущения пропали, уступив место другому чувству. Более древнему, чем сама ложь.

Этим чувством был лишь жуткий звериный страх.

Девушка услышала лай собак и голоса где-то вдали. Что делать? Бежать или выйти к ним?

«Вдруг они помогут мне? Ведь одна она чертовски беспомощна».

Мысли путались. Голоса приближались. Времени на «подумать» совсем не было. Она боялась, что вряд ли сможет убежать в таком состоянии. Собаки могут напасть и загрысть её насмерть. Она увидела, как свисают длинные слюни у рыжеватой собаки породы боксёр и агрессивно обнажаются зубы при каждом лае. Девушка разглядела через деревья зелёную форму людей. Преодолевая слабость и боль, неспешно поднялась с земли во весь рост, внимательно следя за прибывшими.

И если бы девушка знала, что последующие полгода её будут пытать, оставлять без пищи, подключать провода, бить током, а потом на целый год запрут в одинокой белой комнате, где вся скудная мебель привинчена к полу, то, несомненно, она бы побежала сейчас, что есть духу, невзирая на холод и боли.

Но она не знала этого. Девушка не знала, что не стоит опасаться четвероногих друзей человека. У них есть лишь природные инстинкты и совершенно нет выбора. Стоит опасаться куда более опасного противника, имеющего разум.

Она хотела вспомнить, понять, что происходит, хотела сделать правильно, не доверяя чувствам.

— Вот она! Я вижу её! — закричал один из солдат. Собаки бешено залаяли, как бы подтверждая его слова.

Девушка поняла, что, что-то не так. Её быстро окружили.

— Подними руки и тогда мы не причиним тебе вреда! — сказал всё тот же солдат, направляя на девушку оружие.

На неё указывали, по меньшей мере, десять автоматов. Тут хочешь — не хочешь, поднимешь руки.

— Я ничего не помню! — сказала девушка. — Пожалуйста, не трогайте меня!

— Молчать! — рявкнули на неё сразу несколько мужчин.

Девушка увидела в их глазах странную злобу и, казалось, страх. Солдаты боялись её.

Но девушка и сама не была сейчас примером мужества. Она дрожала как осиновый лист. На висках выступил пот, а сердце билось как бешеное.

Её попросили опустить руки и протянуть их вперед. На руки надели подобие наручников — толстые черные резиновые жгуты, которые сомкнулись вокруг запястья, и не было ни малейшей возможности хоть как-то их снять. Но на этом не закончилось. На голову надели мешок и ударили электрошокером.

Девушка отключилась, будто упала в чёрную бездну.

***

Она пришла в себя. Хлопала глазами, в надежде что тьма пропадёт, но она не исчезала. Девушка чувствовала себя расплывшейся бесформенной массой. Будто нет тела, а лишь кусок мяса. Ничтожного беспомощного куска с набором всевозможных белков и углеводов. Она не могла пошевелиться, хотя старалась. Девушка хотела кричать, но не могла. Это ощущение не сравнимо ни с какими муками. Как же всё- таки мы зависим от своего тела. Как бесценны возможности ходить, говорить и выражать свои эмоции. Но она ничего этого не могла. Паника накрыла её с головой. А что если это и есть конец? Если это смерть?

За каким грехи ей такое наказание? Хоть бы кто ответил и напомнил. Но по прежнему память не вернулась к ней. Казалось она погружена в омут. А в этом омуте был лишь пожирающий страх неизвестности и беспомощность.

Но тут уши начали улавливать звуки. Тишина перестала быть оглушающей. Кто-то вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь. Включился свет. Глаза пронзила страшная резь. Девушка старалась чаще моргать, чтобы зрение скорее вернулось, и она привыкла к свету. Она очень хотела, чтобы белая пелена, застилающая глаза, наконец исчезла.

Через некоторое время, (которые показались вечностью), девушка смогла разглядеть обстановку и своих посетителей.

Маленькая квадратная комнатка. Серые бетонные стены. Не было окон. Сама она лежала на кровати. Возле неё стояли два человека. Один был в белом халате. Другой в синей униформе. Можно было предположить, что им обоим было около пятидесяти лет. Об этом говорили выпирающие животики, двойные подбородки, хоть и редкие, но заметные глубокие морщинки. Тот, что в белом халате был низкого роста. Человек в синей униформе возвышался над ним как скала. Их лица были отчего-то раскрасневшимися. В воздухе витал запах алкоголя.

Мужчина в синей униформе и сильным волевым подбородком не сказано ликовал, увидев, что девушка пришла в себя. Этот громила даже своей весёлостью и напускной любезностью внушал страх. Если он не смешно шутил, то все всё равно отчаянно смеялись, не желая вызвать в нём гнев.

— Неужели очухалась! Я уж думал мои бойцы перемудрили!

У этого мужчины был очень странный акцент, похож на белорусский говорок.

— Вашим подчиненным стоило быть осторожным и не портить объект. — укоризненно заявил человек в белом халате. Из кармана он вынул красный футляр и одел круглые очки. От этого его кожа на лице провисла немного вниз. Всем своим видом он напоминал смесь бульдога и таксы. Маленький, морщинистый и обрюзгший.

— Да кто же её знает, что взбредёт ей в голову! Какая удача, что она появилась недалеко от нашего центра.

— А вот это верно. — согласился человек в белом. Он подошёл к девушке поближе. Она умудрилась рассмотреть красную родинку у него правом ухе.

— Вы помните кто вы? — спросил он тоненьким жеманным голосом. Так обычно разговаривают с начальством или идиотами, когда объясняют прописные истины. Вроде мило, но слегка повышенным тоном.

Девушка понемногу начинала чувствовать лицо. Кожа местами покалывала и зудела. Однако губы её не слушались и она издала нечленораздельный звук, схожий с мычанием.

— Что ж скоро Вы начнёте разговаривать. Милочка, мы нашли Вас возле исследовательского центра. Нам сообщили о том, что Вы являетесь представителем «нового вида».

При этих словах глаза девушки непонимающе округляются. О чём он говорит?

— Да-да, милочка. Знаете, я впервые вижу такую высокую способность к саморегененерации. Просто удивительно! Пока вы были в отключке мы успели взять кровь, так след от укольчика почти сразу исчез! Восхитительно. Обычно у ваших сотоварищей это занимает около пяти минут. — он говорил это с таким предвкушением, что казалось сейчас запотеют очки.