Страница 30 из 63
Слова следователя легли в мою душу как бальзам на больное месте - я почти не верил, что вчерашний разговор у начальника даст благоприятный для меня результат, да еще так скоро. При желании те, кто не заинтересован в моем освобождении, могли придумать столько заморочек, что указание начальства так и осталось бы на словах. По-видимому, руководитель держал мое дело под своим прямым контролем, не дал возможности тянуть с ним. Без лишних слов расписался, а потом, уже без конвоя, отправился вслед за майором на выход. Шел, не чуя ног, как во сне. Мне все еще не верилось, что я свободен, пережитый кошмар позади и не повторится снова. Старался не показывать вида, что сейчас переживаю, так молча и держался за своим сопровождающим.
На служебной машине - майор сам сидел за рулем, доехали к зданию управления. Зашли в него через центральный вход, а не со двора. Поднялись на третий этаж и прошли в один из кабинетов. За столом сидел зам начальника и еще двое сотрудников в форме. По приглашающему жесту зама мы с майором тоже присели и включились в разговор - как раз обсуждались детали следственных действий. При мне не стали распространяться по другим вопросам, сразу перешли к той части, где планировалось мое участие. Меня известили, что буду работать в паре с майором Никитиным - своим прежним следователем, а теперь непосредственным руководителем. Совместно со службой собственной безопасности просмотрим личные дела всего руководящего состава городской милиции. Если никого из них не признаю тем таинственным заказчиком убийства, то придется отрабатывать каждого - искать по голосу. Уговорились, что Никитин заедет за мной завтра утром, после меня наконец-то отпустили.
Не помнил, как добрался до дома. От захлестывающего чувства полной свободы и радости предстоящей встречи с родными все окружающее воспринималось как в тумане. Вел себя, как на автомате, не осознавая, что я делаю. Как-то пришел в себя на крыльце родного дома. Постоял минуту, унимая разошедшееся биение сердца, после постучал в дверь. На мамин отклик: - Кто там? - невольно задрожавшим голосом ответил: - Это я, мама!
Объятия и поцелуи мамы и выскочившей Кати продолжались долго. Они что-то говорили, плакали, я отвечал невпопад, стараясь не заплакать самому. Позже, немного отойдя от первой радости, прошли из прихожей на кухню. Меня усадили за стол, а они вдвоем принялись хлопотать - греть ужин и накрывать стол. Дали спокойно покушать, хотя у меня кусок в горло не шел - заставлял себя принимать все, что наготовили. После ужина отвечал на бесконечные вопросы - что произошло, почему меня держали в тюрьме, как я там выдержал все эти дни. Не стал рассказывать о пытках, просто отговорился, что шло следствие и меня оправдали. Показал им постановление о прекращении дела и освобождении, постарался успокоить плачущих женщин заверением - теперь у меня все в порядке.
Сами они рассказывали, что узнав от участкового о моем аресте, тут же помчались в тюрьму - не стал поправлять, для них СИЗО та же тюрьма. Но им дали отворот - на время следствия свидания запрещены, даже передачу не приняли. Ходили еще несколько раз к тому мрачному заведению - с таким же результатом. Не знали, что и делать - то ли искать адвоката, то ли кого-то подкупать, как подсказывали не очень сведущие доброжелатели. В юридической консультации объяснили, что до вынесения обвинения бесполезно какое-либо вмешательство, так что надо ждать завершения следствия. Пришлось им смириться, надеялись, что все обойдется и меня выпустят. В мою вину не верили, знали, что сам я в драку первым не влезу. За эти дни выплакали столько слез, столько напереживались, что сил уже не осталось, даже думать о чем-то другом.
Объясним родным, что помогаю следствию в одном деле, завтра заедут за мной. Буду занят, наверное, несколько дней, потом выйду на работу и учебу. О подробностях этого дела не стал распространяться, только обмолвился, что оно важное, нужное правоохранительным ведомствам. Мама сразу догадалась: - Сережа, тебя из-за него отпустили?
Согласно кивнул головой, а потом добавил: - В основном, да, мама. Да и разобрались с моим делом - тот старик, за которого я заступился, подтвердил мои показания.
Спать лег пораньше - завтра день ожидается трудный. Но уснуть удалось не скоро - утешал в постели настрадавшуюся Катю, не один раз, к обоюдному удовлетворению. Сам соскучился по ней, ее нежному телу, так что мы не сдерживали себя - Катя кричала и вновь подступала ко мне, несмотря на боль. Наверное, мы не давали маме спать, но не думали ни о ком и ни о чем - брали и дарили друг другу бесконечное наслаждение. Подруга выдержала, дала мне испытать блаженство в полной мере. А потом мы уснули в объятиях, исчерпав силы без остатка.
На следующее утро вместе с Никитиным поехали в управление собственной безопасности. Здесь нам уже подготовили папки с личными делами. Сел за стол, стал смотреть фотографии. Больше для видимости - все равно не знаю своего недоброжелателя. Но почему-то одна из них привлекла мое внимание, показалась в чем-то знакомой. Майор сразу обратил внимание на мой интерес, спросил: - Похож?
Пожал плечами и сказал: - Не уверен, но может быть. Мне надо поближе с ним встретиться, послушать, тогда станет яснее.
Никитин повернулся к безопаснику - такому же майору, спросил: - Максим, можешь организовать?
Тот подумал немного, а потом кивнул: - Можно. Он сегодня подъедет в УВД к двум часам на совещание. Приглашу его к себе, а вы будете в соседней комнате, послушаете наш разговор.
Так и решили, будем у него к этому часу. Просмотрел для верности остальные фотографии, но больше ни одна из них не заинтересовала меня. Мы поехали в свое управление - даже улыбнулся про себя: считаю следователей своими. Там отчитались заму, Никитин сказал ему о милицейском чине, привлекшем мое внимание. Они стали просчитывать варианты последующих действий, если подполковник на фотографии окажется искомым заказчиком. Нам дали подкрепление - двоих оперативников, вместе с ними поехали к безопаснику, время уже подходило к двум часам.