Страница 17 из 63
- Знаешь, Кира, меня компания твоих друзей нисколько не привлекает. Уверен, что и им я совершенно не нужен. Если хочешь, можешь идти, но без меня.
Она сделала выбор - без меня. Эта размолвка во многом изменила наши складывающиеся отношения. С того вечера Кира все реже приглашала на выходы в свет. Да и встречи между нами стали не столь частыми, свелись к плотским наслаждениям. Я страдал, сердце вновь рвала тоска и ревность. Но такой исход был ожидаем - у нее своя жизнь, чуждая мне. Надо жить своей, нельзя замыкаться на своенравной возлюбленной. Пришлось вытерпеть немалую борьбу с собой, терзающейся душой, но заставил отойти от первого угара возродившихся чувств и надежды. Происшедшие важные события и новая способность помогли мне справиться с любовным наваждением.
Однажды вечером, когда я с сестренками возвращался из кино, нам навстречу вышла группа юнцов - лет шестнадцати-семнадцати. Подступила к нам, перекрывая путь, а потом один из них возбужденным, наверное, от принятого наркотика, голосом выкрикнул: - О, какие телки! Я хочу трахнуть их. Чур, эта моя! - показал пальцем на Олю.
Девушки в испуге прижались ко мне, крепко удерживая руки - даже при желании не мог освободить их, чтобы дать отпор. Особенно напугалась Оля, через толстую куртку чувствовал крупную дрожь ее тела. Расклад сил явно складывался не в мою пользу - я один, с занятыми руками, а их пятеро, обкурившихся, не чувствующих в таком состоянии ни жалости, ни какого-либо страха и боли. Их надо выбивать наверняка, мне уже приходилось сталкиваться с такими. Не боялся за себя - выкручусь, как не раз бывало, но страх за девушек вызвал во мне какую-то звериную ярость - я готов был разорвать эту мразь на части.
В таком исступлении от меня пошла волна ненависти, видел ее в энергетическом поле как ярко светящийся поток, изливающийся из моей ауры. Он поплыл в сторону подонков, набирая силу из окружающего поля, а потом накрыл их. В его свете стали таять энергетические оболочки попавших в него, пока не растворились бесследно. В тот же момент схлынула ярость, увидел перед собой лежащие тут и там тела. Сам напугался - что же я натворил! С трудом освободился из захвата девушек, успокаивая их: - Все хорошо, сестренки, никто вас не обидит, - принялся проверять пульс у пораженных моей таинственной энергией.
Слава богу, все живы! Только у меня создалось впечатление, что у них полный упадок сил, даже сердце билось с перебоями. А ауры отсвечивались едва заметным темным цветом - от бордово-красного до коричневого. Похоже, что мой непроизвольный выплеск ненависти привел почти к полному рассеиванию их жизненной энергии. Интересно, что это за волна, которую я увидел в своем пси-поле, какова ее природа и что она еще может натворить? Но все это потом, проверю позже в нашей лаборатории. А пока надо увести скорее девушек, а то они все еще в шоке от случившегося - смотрят на лежащие тела, не шелохнувшись! Приговаривая: - Все в порядке, сестренки, идемте домой, - взял их под руки и повел как на буксире, пока они в какой-то мере пришли в себя и смогли идти уже сами.
Дома провел с ними небольшой тренинг, снял стресс, а потом подставил свою грудь, дав им выплакаться на ней. После еще долго выслушивал бессвязные речи девушек, отходящих от пережитого ужаса. Когда же они успокоились, посыпались вопросы от них - что же случилось там, как я справился со шпаной, не будут ли нам неприятности из-за них - если вдруг помрут или попадут в больницу? Отвечал им спокойно, с уверенностью, хотя какие-то сомнения оставались: - Я повлиял на их энергетику... Как - не знаю, на работе выясню.... Нет, они все живы и относительно здоровы. Полежат, наберутся сил и пойдут...
После этого случая девушки, и без того принимавшие меня за уважаемого старшего брата, стали едва ли не боготворить, я в их глазах поднялся до самых небес. По любому мало-мальски важному по их мнению вопросу обращались ко мне, начиная с одежды - какую им одевать, до домашних забот - кому что делать. Пришлось даже выговорить им, пусть со всей мягкостью: - Подобные дела решайте сами, вы уже взрослые девушки!
В лаборатории мы проводили эксперименты с моей новой способностью, вызвавшей у всех наших исследователей удивление, граничащее с неверием - такое просто невозможно! Всеми мыслимыми способами пытались инициировать ту неведомую волну пси-поля, которой я вывел из строя шпану. Юра менял настройки управляющего сигнала, я сам пытался вызвать в себе то чувство ярости, но все попытки заканчивались неудачей. Даже близко не подошли к объяснению того явления, хотя гипотез о его природе у нас хватало - от особого поля, аналогичной излучению черной дыры, до продуцирования моей энергетикой особой субстанции, подобной пресловутому эфиру.
Единственно, что нам удалось обнаружить - качественно новые свойства эмоционального центра. Он заметно активизировался, его характеристики существенно изменились за последний месяц. Выявилось, что я могу ретранслировать эмоциональный импульс, пусть и слабый и на небольшое расстояние. То есть в перспективе, при достаточном развитии, возможна передача своих чувств и желаний во вне, внушать их кому-то. Мои руководители посчитали, что и такое открытие весьма полезно науке. Что послужило его причиной - строили догадки. Сам же я связывал с Кирой, возобновившейся близостью между нами. То, что я испытывал с ней, можно назвать чувственным взрывом, так что такая версия вполне вероятна. Естественно, вслух ее не стал высказывать, но взял себе на заметку - от наших любовных занятий есть прямая польза!
Незаметно прошла зима, из-под растаявшего снега появились первые ростки. Вместе с пробуждающейся природой расцветали и чувства окружающих, иногда вопреки здравому смыслу. Подобная участь не обошла Катю, весеннее томление захватило ее. И надо же тому было случиться, объектом своих воздыханий она выбрала меня! Девушке только недавно исполнись семнадцать лет, вступала в пору женской зрелости. Наверное, чувственные гормоны возобладали верх - обычно сдержанная и достаточно рассудительная, теперь же стала оказывать мне внимание отнюдь не сестринское. То посмотрит особым взглядом, можно назвать манящим, то вздохнет с грустным видом, призывая мое сочувствие. И говорить стала по другому - с придыханием, как будто в волнении.