Сталь и шелк. Акт первый

—  ...сколь бы силен не был маг, проводить пространственно-временные манипуляции, опираясь только на собственные силы, без поддержки круга магов, ритуалов и хроноартефактов, не представляется возможным. Ни тело, ни разум не выдерживают давления отката. Существуют предположения, что еще задолго до создания Альянса Семи миров, истинные маги Междумирья были способны преодолеть подобные физические ограничения, но подтверждений этому не существует, как, собственно, и всем домыслам, связанным с так называемыми истинными магами. Величайшим достижением магии времени и пространства является наша Академия, созданная благодаря усилиям семи воистину великих магов и закрепленная вокруг Сердца-Кристалла. Территория Академии является единственным однозначно существующим объектом в тонкой реальности  Междумирья, на ее территории закреплено несколько временных пластов реальности....

Лекцию Грега Хеллвена, от которой в сон клонило даже самых прилежных студентов,  прервал стук в дверь. На лице мужчины отразилось нехорошее удивление  —  опаздывать на его пары обычно никто не смел. Недовольно хмыкнув, грозный учитель громко и чуть раздраженно спросил:

— Да, кто?

В аудиторию вошел Кальц. Я удивленно моргнула и переглянулась с сидевшей неподалеку Брусникой. А ведь мы и правда не видели его с начала занятий, хотя уже прошло полторы пары. Мало того, что Кальц опоздал, так ведь и одет он ко всему прочему совершенно непривычно. Стройные ноги облегали джинсы из мира Янки, сверху — черная рубашка. Волосы парень собрал в высокий конский хвост. При всем при этом выглядел он чуть потрепано, из-за чего он казался... более человечным, а не отстраненной идеальной куклой. От одного его вида женская часть аудитории испустила тяжелый такой, вымученный вздох. Брусника так вообще покраснела и рот раскрыла.

— Кальц, — недовольно произнес Грег. — Что же, потрудитесь объяснить причину вашего опоздания.

Парень спокойно ответил:

— Отлучался из академии по семейным обстоятельствам, только что вернулся. Вот письмо с разрешением от ректора.

И он, подойдя к Грегу, положил на стол записку. Учитель только мельком взглянул на разрешение и кивнул:

— Садитесь. После занятия задержитесь. Хочу посмотреть ваши конспекты и удостовериться в том, что вы ничего важного не упустили за эти две недели. А к следующему занятию перепишите у сокурсников сегодняшнюю тему. Думаю, Абигейл, вам с радость поможет, она девочка надежная.

Я улыбнулась с благодарностью учителю и помахала Кальцу рукой, чтобы он шел к нам. Как раз рядом со мной имелось свободное место. Парень это заметил и направился в нашу сторону.

—  Он просто произведение искусства,  —  шепнула мне на ухо Яна, почему-то довольно улыбаясь.  —  А ты просто сама непосредственность. Молодец.

На самом деле я храбрилась. Встречаться с Кальцем было очень и очень стыдно и даже в какой-то мере страшно. Я все еще надеялась, что та легенда про белый виноград — всего лишь суеверие. Это же надо было додуматься съесть их все махом только потому, что я до смерти испугалась — а вдруг если ягоды с одной кисти съедят три человека, то будут какие-нибудь магические проблемы. Проблем хватало и без того.

А может это так просто, отговорки… Кальц же красивый. Меня половина студенток одарила ненавидящим взглядом за то, что я украла у них возможность посидеть рядом с их кумиром. К ним почему-то присоединился Мрамор, сидевший сразу позади меня. Правда взглядом он ожег не меня, а красавчика. А он-то куда?

— Эби, дашь списать конспект? — наклонившись к моему уху, попросил Кальц.

Меня пробрало, но я постаралась не выдать смущения. Только тихонько кивнула, не прекращая записывать за продолжающим занятие Грегом. Кальца видимо мой ответ вполне устроил, и он тут же достал тетрадь и принялся конспектировать вслед за мной. А я сосредоточиться не могла, уж слишком от парня приятно пахло, и слишком близко он ко мне придвинулся.

С лекции Грега я выползла как чумная. Голова пухла сразу по двум причинам. Во-первых, тема была очень и очень сложной. История применения пространственно-временной магии еще куда ни шло, а когда началось объяснение ее сути, то, казалось, и сам Грег не особо понимал, о чем говорит. Во-вторых, я еле-еле дышать могла в обществе Кальца. Уж не знаю, что за духи он использовал, но от них голова кружилась похлеще чем от тех благовоний, которые мы жгли на вызове духа старого алхимика. Еще дома, на Кронусе, я училась определять язык ароматов. Каждый отдельный запах в букете духов, как говорил мой учитель — старый, тучный парфюмер — выражает что-то свое. В духах Кальца я отчаянно слышала мускус и ирис, но никак не могла припомнить, что они значат.

Выползти-то из аудитории я выползла, а вот уползти далеко не успела. Тут же меня поймал Мрамор.

— Ты же не идешь на стихийную магию, да? — спросил он с сожалением.

— Да, — кивнула я. — Яна уже куда-то убежала, так что я пойду сразу в библиотеку. Может удастся еще хоть что-нибудь разыскать?

— Ты упорная, — улыбнулся мне Мрамор. — Удачи в поисках…

Поговорить нам, однако, не дали. Из аудитории выплыл Кальц, запихивая в сумку свои тетради. При его появлении Мрамор даже поморщился.