Французский перец

За все шесть лет у меня не было отношений. Я не оставила себе времени, чтобы думать о личной жизни. Мне не нужна личная жизнь. Я слишком занята, чтобы размениваться по мелочам. К тому же я невзрачная серая мышь, как и раньше. Правда, я сильно похудела за эти годы. Единственное, что напоминает о прежней пампушке – моя грудь. Мне она кажется слишком большой. Я стесняюсь её и стараюсь спрятать под широкими блузками и свитерами.

Я не думаю о том, как выгляжу. Главное, чтобы мой внешний вид соответствовал корпоративному кодексу. Белый верх, тёмный низ, туфли-лодочки, легкий неброский макияж. Всё сдержанно. Без излишеств. Весь мой гардероб заранее продуман специалистами по корпоративной этике. Другой одежды у меня нет. Она мне ни к чему. Я не хожу на вечеринки с друзьями. У меня нет друзей. В отпуск я не езжу. Он мне не нужен. Зачем? Выходные провожу дома, разгребая скопившиеся за неделю бытовые проблемы. Для чего наряды? Чтобы помыть пол, мне достаточно старых треников и растянутой футболки.

Поездка в Париж. Звучит многообещающе. Представляю «Мулен Руж», Елисейские поля, Лувр, Эйфелеву башню. В воздухе пахнет свежеиспеченным багетом и «Шанелью № 5». Обожаю этот запах. Обволакивающий, тягучий, чувственный. Запах роскоши, запах успеха, запах уверенной в себе женщины.

Все готово. Через неделю я буду в Париже. Целый месяц Парижа в моей жизни. В Париж я еду не одна. Со мной еще двое коллег – Миша и Слава. Мне они не нравятся. Не нравится, как они улыбаются при встрече со мной в коридорах офиса. Не нравится, как они смотрят на меня. Не нравятся их голоса. Слишком приторные, слишком слащавые. Масляные улыбки, игривые взгляды. Для меня это слишком. Я против неформальных отношений на работе. К тому же я никому из них не давала повода думать, что со мной может быть как-то иначе. Только рабочие отношения, только то, что регламентировано корпоративной этикой. Иначе никак. Иначе быть не может. Только не со мной. С кем угодно. Не со мной.

***

Сегодня в офисе особое оживление. Сегодня в наше представительство приехало высшее руководство – мсье Драка. Мсье Пьер Анри Драка. В сопровождении крупных держателей акций нашего предприятия.

Я хорошо говорю по-французски. И я без пяти минут руководитель сектора оптовых продаж. Похоже, сегодня мне придется отдуваться за все оплошности нашего сектора. Я уже имела удовольствие лично познакомиться с генеральным директором и главным акционером компании мсье Драка. Пьер Драка ровесник моего отца. Вопреки всем моим представлениям о французах, излишне полноват и лысоват. К тому же постоянно вытирает носовым платком выступающий на мощной холке пот. Что в моих глазах не добавляет ему привлекательности. Мсье Драка не вызывает во мне каких-то особых чувств, кроме благоговейного трепета подчинённого перед начальствующим лицом. И, по-моему, это чувство взаимно. Пьер чувствует, как я робею перед ним, и начинает давить. Давит, ломает, заставляет дрожать при одном только взгляде на него, а потом улыбается и спрашивает, как мне нравится работать в компании. Я выдыхаю и расслабленно улыбаюсь, понимая, что на сегодня экзекуция закончена.

Но в этот раз всё иначе. Мсье Драка сидит за овальным столом в обществе трёх мужчин. Никого из них не знаю. Знаю лишь, что это крупные акционеры компании. Чувствую себя, как на экзамене. Мсье Драка прёт буром. Сегодня он готов раскатать меня в лепёшку. Сегодня ему особенно хочется показать свою власть. И у него, надо сказать, получается. Я то краснею, то бледнею под взглядом его маленьких поросячьих глаз. Остальные мсье не сильно заинтересованы в том, что я рассказываю. Двое из них тихо перебрасываются между собой короткими фразами. Третий скользит по мне уничижительным взглядом. От чего у меня начинается дрожь в коленях. Зачем он так смотрит? Слишком явно разглядывает мои ноги от лодыжек до бедер. Без тени зазрения. Хвала корпоративному этикету, мои бедра целомудренно прикрыты тёмно-серой юбкой прямого кроя, мягко подчёркивающей, но не слишком облегающей фигуру. Он изучает меня усталым взглядом глубоко посаженных глаз, похожих на серые жемчужины. По его взгляду невозможно понять, о чём он думает. Мужчина немногим моложе Пьера. Лет сорок-сорок пять. Но выглядит, не в пример Драка, очень подтянуто. Лицо яркое, запоминающееся. Его нельзя назвать безбожным красавцем. Но в нем определённо что-то есть. Что-то, что заставляет мое сердце биться чаще, а ладони потеть.

– Мадемуазель Карин, – вздрагиваю от его низкого, с легкой хрипотцой, голоса. – Так что Вы предлагаете?

Я слегка удивлена. Не думала, что он слушает меня. Мне показалось, что его интересуют только мои лодыжки.

– Мсье… – я вопросительно смотрю на незнакомца. Мы не представлены.

– Пуавр. Жильбер Пуавр. К Вашим услугам, – его губы изгибаются в полуулыбке. По моему телу пробегает электрический разряд. Пуавр кивает.

– Мсье Пуавр, мне очевидно, что нам нужен квалифицированный специалист по работе с крупными оптовиками.

– Я думал, мадмуазель Карин, что Вы вполне квалифицированы для этой работы. Неужели я ошибался? – смотрит пронзительным взглядом. Выражение лица пренебрежительное.

– Мсье Пуавр, я не могу справится со всем одна. Мне нужен помощник. Организационные вопросы отнимают у меня слишком много времени.

Говорю уверенно, чеканя каждое слово. Меня выводит из себя его высокомерное замечание. Я злюсь. Его брови удивлённо взлетают. Он щурится, глядя мне прямо в глаза.

– Карин, мы подумаем над вашим предложением, – встревает Драка, по-отечески пытаясь сгладить назревающий конфликт.

Пуавр смотрит мне в глаза непозволительно долго. От его взгляда внутри все сжимается. Нервы натягиваются тетивой. Пуавр вызывает во мне непонятную тревогу.

– Мсье, если к мадемуазель Карин больше нет вопросов, то давайте отпустим её и устроим обеденный перерыв, – голос Пьера выводит из оцепенения. Я снова вздрагиваю. Замечаю, как зрачки Пуавра на доли секунды расширяются. По лицу мелькает едва заметная тень.

Неловко улыбаюсь. Желаю господам приятного аппетита и выхожу из кабинета. Сердце клокочет в горле. Иду к кулеру и наливаю воды. Пью с жадностью большими глотками. Я слишком переволновалась.

– Ну как все прошло? – слышу за спиной голос Миши. Того самого, с которым мне предстоит вскоре ехать в Париж.

Поворачиваюсь и натянуто улыбаюсь. Мне не хочется с ним разговаривать. В эту минуту мне хочется, чтобы меня оставили в покое. Я перенервничала. Мне надо унять дрожь в коленях и бешенную пульсацию в груди.

– Всё хорошо, – кидаю я Мише и тут же направляюсь в дальний конец коридора – туда, где расположены переговорные. Мне надо побыть одной хоть пару минут. Пару чёртовых минут.

Захожу в кабинет и закрываю за собой дверь. Здесь нет окон, поэтому очень темно. Свет не включаю. Сижу в темноте, пытаясь привести себя в состояние душевного равновесия. Закрываю глаза и вспоминаю Пашу. Я снова думаю о нём. Почему я до сих пор думаю о нём? Не сопротивляюсь течению подсознательных образов. Так легче привести мысли в порядок. Думаю о том, каким он стал. Мама говорила, что Паша открыл свой автосервис. Мила родила второго ребёнка. Ребёнка с глазами цвета тропического моря. По щекам текут слёзы. Наверное, это результат нервного напряжения. А всё мсье Пуавр со своим дурацким высокомерным замечанием! Чувствую неприязнь к этому человеку. В нем есть нечто, что меня сильно раздражает. Злюсь на Пуавра.

Дверь в переговорную внезапно открывается. На пороге Пуавр. Держит в руках телефон. Стоило только вспомнить! Включает свет.

Смотрю на него недовольным взглядом. Пуавр уткнулся в телефон. Меня, кажется, не замечает. Куда мне! Судя по всему, я для него пустое место! Водит по тачпаду пальцем. Что-то читает.