Страница 7 из 10
Эта куча портила хорошее настроение и вид окружающей красоты. А у меня было хорошее настроение и я решила быть хорошей, решила убрать кучу, благо неподалеку нашелся пакет для строительного мусора.
Справилась быстро, возможно, во мне затаился талант к дворническому делу. Шурую я к мусорным контейнерам, вся исполненная гордости за себя такую хорошую и благородную. Шурую и радуюсь солнышку, птичкам, даже хмурым людям, которые спешат на работу. Пусть я потная, пусть я с разводами на щеках, пусть взлохмаченная и не в новом трико – я была довольна собой.
И вот в это время влезает то самое ненормальное "но" – я была довольна собой, но мне навстречу попался бывший муж со своей новой пассией.
Уже солнышко не так ярко стало светить, и пение птиц скорее напоминало скрипы старой калитки, и этот долбанный мусор в грязном мешке высовывался из прорех. Бывший только кивнул мне и тут же отвел взгляд, но в его глазах я увидела фразу: "Быстро же ты скатилась без меня…"
Вот, называется, и улучшила свою физическую форму…
И сейчас тоже включилось противное "но" – мы не могли убежать. Как только мы делали шаг назад, как нас тут же неведомая сила толкала к магу на два шага вперед. Мы могли бежать назад со сверхсветовой скоростью, но в итоге оказались бы возле Похотуна.
И как он нас так заколдовал? Когда успел?
Не иначе во время полета…
Мы с Агапой пошли следом и постарались пройти мимо мужчин с тем же выражением лица, с которым прошел Похотун. Не знаю, как у меня, но у Агапы это не получалось капитально – она корчила рожицы и то ухмылялась улыбкой маньяка, то хмурилась, как разозленная Годзилла.
Похотун прошел в самую большую избу и поманил нас за собой. Мы бы и рады не послушаться, но наши ноги сами понесли нас вперед. Очередное приключение начиналось со знакомства с крестьянским бытом.
6
Обед был очень сытным. Вот если что говорить о нашем пребывании в деревне Светлень хорошего, то именно эти четыре слова: «Обед был очень сытным». Щи из свежей капусты с кругами жира, гречневая каша с бараньим боком, мягкий хлеб с хрустящей корочкой, сочащиеся соком ароматные куриные ножки, свежие огурцы с непередаваемым хрустом и запахом, парное молоко с пенкой сливок. Даже сейчас, когда вспоминаю об обеде в крестьянской избе, то слюнки капают на пергамент.
Мы сидели в просторной комнате, где на стенах висели связки сушеных растений, большую часть которых я даже не знала, хотя и проходили в Академии растениеводство. В углу обязательная прялка и целую стену занимала беленая печь. С печи поблескивали глазенками пятеро мальчишек, сыновей Цвинкаря. Его жена, Тулия, очень быстро нашла с нами общий язык, и мы с Агапой даже помогли ей накрывать на стол.
Цвинкарь оказался радушным хозяином, старался угодить во всём и даже достал из погреба своё достояние – мухоморовую настойку. Он предложил нам попробовать искусство местного самогоноварения, но мы дружно отказались от подобного эксперимента. Слишком уж хотелось жить.
– Дык я и талдычу, милсдарь маг, што завелась у нас тварюка поганая и рыскает по ночам округ деревни. Мы уж и забор супротив неё поставили, но токмо это не преграда для перекидыша – перемахивает одним махом, как куря через плетень. Задирала то овечу, то теля, а уж когда один раз Перепелёнок по малой нужде вышел… Семь годков мальцу было. Вот с той поры и не выходим на улицу опосля закату. Боязно. Ты уж избавь нас от этой напасти, милсдарь маг, а мы за ценой-то не постоим. Скинемся всем миром и отдадим последние… пять секундарей.
Я едва не поперхнулась молоком – секундари в этом мире были аналогом наших копеек. И это за защиту от оборотня, который уже вкусил человеческой крови? Нет, я понимаю, что мы должны сделать это бесплатно, но если уж предлагать деньги главе весьма небедной деревни, то не такие же мизерные…
– Пятьдесят, – отрезал Похотун.
– Да смилуйтесь, милсдарь маг, откель же мы возьмем пятьдесят секундарей? – округлил глаза Цвинкарь. – У нас и пшеница не уродилась, и лес заботой обделил – ни одного гриба по осени. Доедаем последнее, дальше вообще по миру пойдем. И так пять секундарей наскребли всей деревней, а вы…
– Часандров, – тем же тоном сказал Похотун.
– Што-о-о? – челюсть Цвинкаря упала на столешницу с такой силой, что миски и плошки подскочили едва ли не до потолка. – Да откель же у нас такие деньжищи-то? Энто же цельное стадо коров можно купить, да ещё и на баранки останется. Энто же нет никакой возможности, милсдарь маг… Пятьдесят часандров, да такие деньжищи токмо у короля Гиспаны и имеются, да не будет икаться ему после королевской похлебки и долгие лета ему жизни сладкой. Нет, милсдарь маг, не согласные мы.
– Ну, раз не согласны, то и говорить дальше не о чем, – поднялся маг. – Благодарю за угощение, всё было очень вкусно. Девочки, пойдем. Нам тут делать нечего. Крестьяне и сами справятся.
Снова неведомая сила подняла нас на ноги и повлекла за магом. Но если эта сила не давала нам сопротивляться, то вот язык был свободен, и я не могла удержаться от колкости:
– Я думаю, что мы сможем избавить деревню от оборотня и за пять секундарей! Ведь это такие большие деньги для нас!
Надо было видеть, как вспыхнуло радостью лицо Цвинкаря и как помрачнело лицо мага. Я лучезарно улыбнулась Похотуну в ответ.
– Дык вот и я о том же – последнее ить отдаем, от сердца отрываем, малых детушек без сосалок на палочке оставляем. Правду говорит девка красавная – пять секундарей достаточно.
– Часандров, – проворчал Похотун.
– Да ладно вам, Великий маг, – поддержала развлечение Агапа. – Мы ведь и так делаем доброе дело – могли бы и вовсе денег не брать.
– Как тебя звать-то, красавица? Я за тебя всем богам молиться буду, – расцвел Цвинкарь в самой радушной улыбке.
– Пятьдесят часандров и ни секундарем меньше! – прорычал маг и вышел из избы.
Нас потащило следом. Я успела ободряюще подмигнуть Цвиркуну, мол, не робей – мы уболтаем мага.
Уже на улице маг остановился у заросшего крапивой плетня и хмуро посмотрел на нас.
А мы что?
Мы начали ковырять носками туфель землю, как будто собрались на рыбалку и нам срочно понадобились черви. Я макушкой ощущала его огненный взгляд – ещё немного и волосы задымятся, а то и вовсе вспыхнут.
– Значит так, вы не лезете в разговор, а я продолжаю ваше обучение. Если будете вставлять палки в колеса, то отправитесь обратно в замок и будете там сидеть до скончания века.
Слова падали как капли горящей пластмассы, которую на палке держит мальчишка.
– Тебе бы палку в одно место вставить… и провернуть три раза, – прошептала я.
Агапа улыбнулась, а маг пошел красными пятнами.
– Что-о-о? – тихим голосом проговорил Похотун. – Вы будете брыкаться? В таком случае – летим обратно.
Он повернулся и пошел по пыльной дороге, поднимая обиженные облачка. Не знаю, как облачка пыли могут быть обиженными, но у мага они выглядели именно такими. Его спина снова была прямой, а кулаки сжаты. Явно он находился не в самом лучшем расположении духа.
– Мы просим прощения, – проговорила Агапа, когда невидимое что-то потащило нас за магом. – Больше не будем. Честно-честно…
– Точно не будете? – спросила спина мага.
– Точно не будем, – ответила ей Агапа.
Маг постоял посреди деревни, хмыкнул и развернулся. Он с каменным лицом прошел мимо нас и снова нырнул в избу Цвинкаря.
– Ты чего? – прошипела я, когда нас потащило следом.
– А чего? Вот отправимся обратно в замок, а ведь нам ещё нужны ингредиенты для спасения Симпатира. Или ты забыла?
– Волосок из уха оборотня… – ахнула я. – Агапа, вот ты молодчинка какая, а я напрочь про это забыла.
Подруга только улыбнулась и подмигнула мне. Хорошо иметь такую подругу – никогда не забудет главного, хотя и трусиха ужасная.
– Марина! Марина-а-а! – донеслось из кармана платья.
Я вытащила зеркальце, там маячила озабоченная мордашка Маньяры.