Страница 20 из 110
- Ага, - кивнул Кот, - Нужно представить, что между ними маленькая лошадка.
- Ну, раз помнишь – запрыгивай на нее и вперед!
«Ты была любовью всей моей жизни
Днем и ночью,
Это изображение наших мук,
Это конец?»
- Так, а вот тут сейчас пойдет плавный отрывок – здесь важно свести агрессию к минимуму, - сказал я, снова нажав на паузу, - Ты как бы затихаешь на мгновение, раскрываешь свои чувства, а после делаешь резкий рывок – и рвешь зал на Британский флаг. Усек?
- Примерно, - чуть неуверенно отозвался Котов.
- Ты поймешь. Импровизируй, и доверься своему телу и эмоциям, - посоветовал я.
«Я парил в облаках,
Разве это конец?
Высоко в облаках,
Следуя за такой реальной мечтой.
Я парил в облаках,
Разве это конец?
Высоко в облаках,
Следуя за мечтой»
И вот он – взрыв. Тот самый, который разрывает танцора изнутри и вырывается наружу. Если бы я мог это нарисовать, то использовал бы самые яркие и опасные цвета – красный, оранжевый, золотой. Когда за неприкрытой яростью прячутся боль, страх, неуверенность, но всё это растворяется в том заряде энергии который ты открываешь в себе танцем.
«Больше никогда!
Больше никогда!
Больше никогда!
Не буду больше никогда!»
Вот почему я любил именно крамп. Он заставлял меня чувствовать себя настоящим, живым. Я будто раздевался перед своими зрителями, и при этом с меня не слетало ни лоскута одежды. Если любой другой вид танца – это игра, искусство, и ты можешь притвориться кем угодно, то здесь ты остаешься наедине со своими демонами. Борьба продолжается на протяжении всех минут, что играет музыка. И если ты хоть на секунду позволишь им овладеть тобой – это будет одновременно твоим триумфом и поражением. Важно соблюсти ту грань, когда ты даришь свои эмоции, но не душишь ими, вызываешь восхищение и уважение, но не страх и ненависть.
«Тысячу раз я искушал судьбу,
Тысячу раз я играл в эту игру,
Тысячу раз я говорил:
"Сегодня, сегодня, сегодня"»
Когда музыка стихла, я с улыбкой спросил у запыхавшегося Демида:
- Ну как?
Тот перевел на меня чуть ошарашенный взгляд и выдавил сквозь рваные выдохи:
- Это было…вау…просто…нет слов.
- Добро пожаловать в мой мир, - хмыкнул я, - Это тебе не контемп и не экспериментал. Здесь всё сурово и жестко. Но оттого ярко и живо.
- Это я уже понял. Нужно будет чуть активнее рассмотреть этот стиль. Правильно всё же Данчук делает, что учит всё.
- Я тебе об этом давно говорил, - заметил я, натягивая кофту.
Кожа была чуть влажной и липкой и от того ткань неприятно липла к телу. Поморщившись от этого ощущения, я кивнул Дэму:
- Собирайся, уже поздно. Хватит с тебя на сегодня открытий.
- А ты изменился, - заметил Кот, когда мы сидели уже в машине, - Будто успокоился.
- Так и есть, - не стал я спорить, - Танцы всегда успокаивали меня.
- Нет, тут другое, - прищурился друг, - Пока не знаю, что именно. Но я пойму.
Хмыкнув, я промолчал, сосредоточив свое внимание на дороге. Если этому Шерлоку больше заняться нечем – флаг в руки и попутный ветер.
*****
Елена мерила шагами просторную гостиную, и чуть кусала губу, напряженно о чем-то размышляя. Стрелка часов уже приближалась к десяти вечера, а её муж все еще не приехал. Но нервничала девушка вовсе не из-за этого. К задержкам супруга она уже давно привыкла, и пустая большая квартира больше не пугала. Ей это даже в какой-то степени нравилось – возможность остаться наедине с собой
Хотя, порой от одиночества Елене хотелось просто волком выть. Банально хотелось общения, но ни водитель, ни домработница не могли ей этого дать – всех нанял Костя, а значит, доверять им, открываться она не имела возможности. Как и родители – мать души не чаяла в муже дочери, а с отцом у девушки никогда не было особой связи.
Работать Елене банально запретили. Зачем, если у мужа денег столько, что хватит еще на две жизни. Подруг не было – одних Костя разогнал, другие ушли сами. Нет, её муж был вовсе не тиран – в этом пыталась убедить себе девушка каждый день. Просто он не любил глупых людей, а всех бывших подруг жены он считал именно такими. И ревнивым он не был – просто ему не нравилось, когда на Лену слишком часто смотрят. Не романтичный – ну так нельзя же вечно жить в розовых облаках. А носить ее на руках целыми днями – так можно и спину надорвать. Елена так часто себе повторяла это, что сама научилась верить своим словам.
Но всё же однажды она взбунтовалась. Почти. На самом деле она просто позорно расплакалась и вымолила у мужа разрешение ходить на йогу. Туда ведь ходили, в основной своей массе, только женщины. И разговаривать у них времени не было– нужно ведь столько позиций поменять! Собака мордой вниз, мордой вверх, лотос, голубь, саранча. И за дыханием нужно было следить – какие уж тут разговоры.
Константин с этим всё же согласился. И Елена чуть выдохнула. Да, друзей у нее там не было, но ведь это были живые люди! Они говорили, двигались, у них были свои жизни. Это было так чарующе и прекрасно, что девушка буквально жила от занятия к занятию. А после всегда заезжала в «Старбакс» за кофе – просто, чтобы еще немного продлить время своей мнимой свободы.
Вспомнив о кофейне, Елена только выдохнула от бессильной то ли злости, то ли отчаяния. Она вспомнила молодого мужчину – кажется, своего ровесника, хотя небольшая борода добавляла ему годик-другой. Вот кто упорно не покидал ее мыслей.