Страница 91 из 158
Я сидел на полу и смотрел в потолок. Это был мой дом, моя крепость, моё обиталище. Здесь я мог найти убежище от любых забот, скрыться, спрятаться от проблем и ненастий… Мог – до сегодняшнего утра. Теперь, когда входная дверь была отворена, и я выходил за порог, родные комнаты больше не казались столь уж приветливыми. Сам воздух здесь пропитался пришедшим снаружи духом апатии. В ожидании бури прижалась к полу мебель, телевизор стыдливо прятался в тени и пытался притвориться зеркалом – комкая и запирая в своём квадратном теле моё замыленное отражение. Даже часы старались тикать как можно тише, не желая отпускать от себя каждую следующую секунду.
Мне было одиноко. Возможно, причиной тому послужил всеобщий настрой и атмосфера уснувшей деревни, а может – то, что случилось минувшим вечером. Как бы то ни было, я не чувствовал никого вокруг себя. Ни Мегуми, ни Ёске, ни Макото… Они как будто бы находились в совершенно другом мире, далёкие, недосягаемые… А я сидел тут, наедине с собственной совестью, и пытался не думать о том, что натворил. Нет, позиция Хины совершенно не пришлась мне по духу – возможно, со стороны легко сводить всё к выбору наиболее рационального решения, но запросто отмести всё, что дорого, ради единственной постыдной тяги?.. Переступать через судьбы других людей ради удовлетворения собственных потребностей?.. Возможно, для Ханаи это было нормальным положением вещей, но я никак не мог согласиться с чем-то подобным! Не мог.
Но всё-таки согласился. Пошёл на это, ведомый мгновенным порывом.
И сейчас очень жалел о своём опрометчивом решении.
Наверное, так на меня подействовала дорога до дома – восхищение от тихой мощи природы притупилось, оставив после себя только глухую, серую печаль и совершенно никчёмный меланхоличный настрой. Стальная тяжесть небес вытянула наружу все мои сомнения и тревоги, размазав их жирной кляксой вдоль всего обратного пути…
Неудивительно, что никто в этот день не решался выходить на улицу: давящая тишина и предвкушение грядущего ужаса истончали все внутренние барьеры, заставляли встретиться с собственными проблемами и переживаниями так, словно это был последний шанс разобраться в себе, и никакого завтра не будет вовсе, а впереди ждёт только пустая вечность наедине со всем моральным грузом, от которого так и не получилось избавиться в осмысленной жизни.
Это был ужасный, ужасный день…
А короткая стрелка часов как будто бы совсем не спешила вперёд, даруя мне слишком много времени для размышлений.
Издав протяжный стон – просто чтобы разбавить плотную тишину – я поднялся с пола и прошёл на кухню. Достал с полки пачку сухой лапши, но, повертев её в руках, вернул на место. Мысль о том, чтобы занять себя приготовлением пищи, поначалу показалась мне довольно удачной, но на самом деле есть не хотелось – и давиться обедом через силу я не собирался.
Я поднялся в свою комнату и попробовал немного поучиться – решил несколько простеньких примеров, перевёл с английского два абзаца внушительного текста. Но процесс этот вскоре начал вызывать раздражение – так бывает, когда тратишь время на что-то совершенно бессмысленное и тщетное…
Ну конечно. Завтрашнего дня ведь не будет, так зачем забивать голову излишними делами…
Проклятый фестиваль снова диктовал свою волю из глубины черепной коробки! Снова навязывал параноидальный бред... Раньше, когда рядом была Рика, мы устраивали в этот день генеральную уборку, потом играли в настольные игры или собирали мозаику из множества кусочков – и ни разу, ни разу прежде меня не посещали эти безумные мысли. До сего проклятого часа!
Широким взмахом отбросив от себя тетради вперемешку с учебниками, я выскочил из-за стола и прошёлся по комнате из стороны в сторону. Отчаяние. Слезливое отчаяние двигало меня, как пружина – заводную игрушку. Я даже не мог злиться – хотелось просто рухнуть на пол и рвать на себе волосы.
Неужели фестиваль действительно был сильнее? Настолько сильнее?!
Я почти выбежал из комнаты, но у лестницы замер. Притопнул ногой в нерешительности. Мне действительно нужно было чем-то занять себя, убить все отвратительные ростки страха, ненужного, безбрежно глупого – но на ум не приходило ни единого варианта.
Телевизор? Еда? Кроссворд? Или, может, очередная прогулка – всё равно я уже нарушил это глупое табу?.. Нет… Нет, ни один из этих вариантов не привлекал. Совсем.
Опёршись о стену, я тихо сполз по ней на пол. Закрыл глаза, стараясь не думать… И всё вдруг стало так просто… Очень, очень просто. Расслабиться, отринуть проблемы, борьбу – и плыть по течению огромной, безразличной ко всему вечной реки… И не важно, наступит ли завтрашний день… Не важно…
Совсем.
Я приоткрыл глаза. Неуклюже потёр ладонью щёки и переносицу, провёл пальцами вдоль бровей, прогоняя тепло и нежность такой приятной сонливости. Я то ли боролся со сном, то ли уже пытался проснуться… Точнее определить было сложно – мир, пожрав и время, и пространство, размылся, растёкся по сторонам бесформенными наборами красок. А у меня не оставалось уже никаких желаний и потребностей, не было нужно ничего – кроме минуточки сна, совсем крохотного мига, потом следующего за ним, и ещё одного… Да, я совершенно точно засыпал. Или просыпался?..