Страница 71 из 158
– Да?.. – я неуверенно подал голос, и тут же пожалел об этом.
– Конечно же, дорогой Шин, – голосом Амамии Тоно сейчас можно было бы резать камень. – Ведь всё могло бы закончиться куда хуже. Разве это не радостно, что всё ограничилось тем, что мы имеем на данный момент? Ты не рад, Шин?
– Рад, – прикрыв глаза, я стёр пот со лба тыльной стороной ладони. – Очень рад. Благодарю вас, Амамия-сама…
Мне послышалось, что женщина негромко хмыкнула. Нет, не так – она хмыкнула тихо именно для того, чтобы мне «послышалось»… Проклятье, эта ведьма играла по своим правилам – и я не имел права идти наперерез её ходам!
– Ты понятливый мальчик, Шин, это радует, – из уст Тоно эта фраза вовсе не была комплиментом, равно как и не содержала ни толики радости. – Но благодарить за это стоит не меня… Если бы не Макото – всё могло бы быть иначе.
Жестокая правда иссушала: Амамии Тоно действительно не было дела до моей смерти. Наверное, окружающий мир был для неё не более чем кукольным театром, а люди – марионетками, жалкими и неинтересными… И если бы меня прикончили там, во внутреннем дворе резиденции Амамия, госпожа Тоно как ни в чём не бывало отправилась бы в дом пить чай и говорить с Хитоми о погоде. Как если бы ничего не произошло. Как если бы меня вообще никогда не существовало. По сравнению с этой женщиной наш вымышленный лунный демон казался невинным щеночком.
Однако она упомянула Макото как мою спасительницу – и это раздробило моё представление о мире окончательно. Я был обязан жизнью той, кому меньше всего сейчас хотел смотреть в глаза. Какая ирония.
– …ты же понимаешь, Шин? – голос Тоно донёсся до меня откуда-то издали, и, вспотев от ужаса, я понял, что в своих размышлениях совсем забыл о собеседнице. Она сказала что-то важное, иначе быть не могло… Но – что?! И что мне ответить? Нет, нет, здесь нет выбора, это тот случай, когда ответ только один!..
– Да, да, конечно же, я понимаю! – я чуть не захлебнулся словами, чудом сохранив подобие спокойной речи.
– Отлично, – это простое слово давило на меня железной надгробной плитой. – Тогда будь с ней обходительнее, Мисаки, – мою фамилию женщина просто сплюнула, произнесла сквозь зубы, с катастрофическим пренебрежением.
И почти сразу же в трубке раздались короткие гудки.
Наконец-то чёртов телефонный разговор закончился – меня до сих пор передёргивало при одной мысли о нём и тому обёрнутому бархатом клинку, что поднесла к моей шее Тоно. «Соверши ещё одну ошибку», – говорила она, «Единственный просчёт– и тебе конец».
Я прошёл на кухню и трясущейся рукой вырвал из холодильника коробку сока, жадно присосался к ней, надеясь, что клином ударивший в голову холод вытеснит прочь все лишние мысли. Но колючая боль в висках лишь усилила мерзостное ощущение, мне стало по-настоящему страшно и одиноко.
Нужно было посоветоваться с Ёске. Прямо сейчас.
Вывалившись на улицу, я вынужден был прикрыть глаза ладонью – солнце стояло уже довольно высоко, и мир вокруг, повинуясь его властному движению, становился всё ярче с каждой секундой.
Я не стал дожидаться, пока глаза привыкнут к жизнерадостному дневному сиянию и сходу оседлал велосипед. Насел на педали, прогоняя из тела остатки тревожного онемения.
Всё было не так уж плохо, верно?.. Ведь верно же. Я жив, и всё обошлось каким-то жалким предупреждением. Впредь нужно будет осторожнее вести себя в отношении Дома Амамия, только и всего. Не мешаться под ногами. Не провоцировать. И лучше вообще не связываться с этими людьми…
Забыть. Забыть про Макото. Насовсем. К счастью, с Хитоми проблем не будет – она недолюбливала меня с самого первого знакомства, и вряд ли опечалится, если наши пути перестанут пересекаться.
Отсечь болезненное прошлое. И жить дальше.
Но сперва следовало обсудить всё это с Ёске, выслушать его точку зрения.
Я закрутил педали с удвоенной скоростью, с завидным напором и наглостью вспоров собой ленивый плотный воздух. В ушах зашумело, а глаза заслезились от бьющего в лицо ветра.
Мимо проносились едва различимые пятна пейзажа. Единственной чёткой деталью было могучее тело дороги… ну, ещё и небесный свод, наверное. Они как бы соперничали между собой в этой безумной гонке, неслись далеко впереди меня, огибая размытую линию горизонта. Мне было не угнаться за ними, но я всё равно нёсся вперёд, оставляя позади немногочисленных встречных прохожих. Рабочие, крестьяне и простые жители – сейчас все они были для меня на одно лицо. Хотя одни махали мне рукой, а другие – шарахались к обочине дороги и гневно кричали вслед. Такие одинаковые, и в то же время такие разные…
Ноги заныли от перенапряжения и, расслабив их, я продолжил катиться вперёд по инерции, постепенно сбавляя скорость. Но за миг до того, как мир снова вошёл в резкость – я снова заработал ногами, поддержав самого себя задорным криком.