Страница 45 из 158
Подойдя ближе, я смог разглядеть Мако как следует – и её необычный наряд, и бледное, безрадостное лицо. Под раскрасневшимися от сдерживаемых слёз глазами девушки залегли глубокие тени – след бессонной ночи – а полные губки заметно дрожали… Такой я не видел Макото никогда.
– Что-то не так? – сходу начал я, забыв о такте и осторожности. – Что-то плохое случилось? Ты пришла ко мне – значит, я чем-то могу помочь?..
Я буквально обстрелял Мако вопросами – она даже слегка опешила, захлопала ресницами, не решаясь заговорить.
– Ладно, прости, – я понял, что сглупил. – Давай пройдём в дом, я налью тебе сока или молока.
Макото кивнула. Неуверенно, но всё же…
Стоило только войти в дом, как Мако тут же напряглась. Я почувствовал это спиной – ауру беспокойного ожидания, пустившую волны по привычному уже океану умиротворения.
Оглянувшись, я убедился в своих догадках. Макото действительно не находила себе места – её взор бегал по всей прихожей, цепляясь за каждую мелочь, выискивая что-то…
– Мако?.. – я хотел было тронуть её за руку, но девушка тут же шагнула назад и, в последний раз взглянув по сторонам, вонзила в меня взволнованный взгляд.
– Шин. Нам… Нам нужно поговорить! – она беспомощно прижала кулачки к груди. В этих словах Макото было больше мольбы и отчаяния, чем призыва к диалогу. Похоже, девушка просто хотела побыть с кем-то рядом, как я совсем недавно… Но почему здесь?..
– Садись, – я указал в сторону стола в зале. – Сейчас принесу чего-нибудь, чтобы освежить горло.
Пройдя на кухню, я краем глаза продолжал следить за Макото. Засмотрелся… не мог оторвать взгляда от её неожиданного изящества и тонкого благородства. Она держалась в этом кимоно чинно и гордо, даже в столь странных обстоятельствах. И даже преклонив колени перед низеньким столом, всё равно выглядела настоящей богиней из древних легенд… Эта девушка была истинной дочерью одного из Великих Домов, нашей горной принцессой.
Одёрнув себя от восхищённых дум, я вытащил из холодильника стеклянную бутылку апельсинового сока и разлил по кружкам.
Вернувшись в зал, я поставил одну кружку перед Макото, а сам, грея в ладонях другую, уселся за стол напротив девушки.
– Итак, – я осторожно кивнул, подталкивая Мако к беседе. – У тебя был ко мне какой-то разговор… Так?
– Да, – Макото нахмурилась. – Я… Мне кажется… Нет, не так. Шин…
– Я слушаю…
– Вчера… И сегодня… Это просто какой-то кошмар, – девушка, негромко шмыгнув, зажмурилась. Ею снова овладевали рыдания.
Я молчал. Ждал, когда Мако снова совладает с собой – других стоящих идей в голову не приходило, хотя, уверен, можно было запросто придумать сотню вариантов получше.
– Ну всё, хватит! – девушка, похоже, приказывала сама себе… И ведь послушалась. Подняла взгляд, взглянула на меня прямо и серьёзно. – Шин… Вчера вечером сестра разворошила весь дом. Читала старые дневники… Искала какие-то записи. Когда я вернулась из больницы, Хитоми и мама кричали друг на друга… Очень сильно.
Макото взяла паузу. Отдышалась, пригубила из кружки. Кажется, она подбирала слова – мы оба понимали, что первая часть её рассказа была далека от информативности. Наконец, собравшись, девушка продолжила:
– Хитоми всё время говорила о проклятии и Фестивале. Говорила… Нет… Не так… Она кричала… Очень, очень громко. А мама кричала на неё…
Я мгновенно достал из завалов памяти образ Амаии Тоно, матери Хитоми и Макото. Это была властная, гордая женщина, помешанная на древних заветах и правилах. Она до сих пор мнила свою семью частью высочайшей знати, пусть даже не имела особого веса в обществе за пределами нашей деревушки. Её стоило опасаться, эту местную царицу. Стоило.
– В общем, – Макото сделала глубокий вдох. – Сестра… Хитоми говорила, что раскрыла тайну проклятия. Или как-то так. Потом она пыталась объяснить, что это зло можно… искоренить…
Искоренить?.. То есть… Остановить проклятие?! Повернуть всё вспять?.. Я обомлел. Подался вперёд, обратившись в слух.
– И тогда мама… сестрёнку… ударила, – Мако угрюмо скосила взор. – Нет… Хитоми это не остановило… Наоборот. Они стали кричать ещё громче. Потом сестра выбежала из комнаты и потянула меня за собой. Вывела на улицу. Сказала, что ты в опасности. Что все мы в опасности… Но… «безумие можно остановить», сказала она…