Страница 155 из 158
– Нет, – быстро ответил я, убрав руки с руля и оттолкнув велосипед от себя. – Нет, у меня есть ещё варианты! Есть несколько версий, но… Их нужно немного доработать! Я готов отвечать на любые вопросы – только отвезите меня в полицейский участок! Или хотя бы бросьте в камеру за ложные обвинения!..
– Не закатывай истерику! – рявкнул Ишитаке, вдруг растеряв всё своё хладнокровие.
Но я уже не мог сдержаться. Кинулся вперёд и вцепился в пальто детектива, повис на нём, задыхаясь от рыданий и вдруг разыгравшегося кашля.
– Вы не понимаете! – каждое слово давалось с огромным трудом. Я переступал через себя, через стыд и страх, чтобы просто остаться в рассудке. – Я… Меня убьют, как и остальных… Найдут и убьют! Это… Это точно проклятие фестиваля! Спрячьте меня, умоляю! Прошу вас!
Ишитаке смотрел на меня сверху вниз с явным, бесспорным отвращением, но почему-то не сделал ни единого движения, чтобы оттолкнуть меня. Просто стоял как парализованный, выслушивая мой бессвязный бред, и получал своё садистское удовольствие…
Он улыбался. Презирал меня и улыбался так широко, что сухощавое лицо, казалось, готово было вот-вот лопнуть. Даже грязные очки почти соскользнули с тонкого носа, обнажив два чёрных пятна глаз, два глубоких провала в бездонную ненависть.
А потом – едва сдерживаясь от смеха – он сделал движение рукой и затушил о мой лоб почти погасший окурок. Укол боли показался незначительным в сравнении с чудовищным ударом обиды и унижения. На миг вокруг меня образовался шар космического вакуума: воздух перестал поступать в лёгкие, а из горла не доносилось больше ни единого звука, я просто хлопал губами, точно выброшенная на берег рыба.
Затем Ишитаке стиснул моё плечо до, как мне показалось, хруста в кости – и мягко, точно злой дикий кот, вытянул из кармана пальто небольшой револьвер. По металлической поверхности оружия прошёл слабый блеск – всего на мгновение, но я следил за его дорогой вдоль ствола, похоже, целое тысячелетие, вспоминая все свои ошибки и мечтая о будущем, которое уже готово было превратиться в незаконченную волшебную сказку.
Я зажмурился, ожидая грохота и росчерка боли, но вместо этого почувствовал лишь жестокий удар по голове и окунулся в кромешный, полный беззвучных симфоний мрак.
Получить два сотрясения менее чем за неделю… Я отважно ставил собственные рекорды…
Наверное, это было очень опасно…
Наверное…
На…
…верное…
Пробуждение было болезненным. С металлическим привкусом во рту и странными, ноющими ощущениями во всём теле. Я не чувствовал ни рук, ни ног – только полную огня чашу, что покоилась на моей шее и, точно распускающийся цветок, наполнялась багровым цветом. Казалось, кровь была повсюду – она стучала в ушах и затмевала взор, лезла в рот… Вокруг был целый океан крови. Мерзкой на вкус и грязной по ощущениям – тёмной, неприятной, отталкивающей…
Я дёрнулся, готовясь зайтись кашлем, но тут же сжался и заставил себя задержать дыхание – слишком опасно было тревожить бомбу в голове, вызывать её детонацию новыми волнами уничтожающей изнутри боли.
Тело автоматически попыталось прикрыть рот ладонью, но рука не ответила. Сигнал прошёл по затёкшей мышце, отдался в кончиках пальцев – но ничего не произошло. Только в запястьях вдруг обнаружился новый очаг дискомфорта. Что-то сдавливало мои руки, фиксировало где-то неподалёку – но я не мог понять, где именно, слишком сильна была мигрень, требующая к себе всего внимания целиком.
Болезненные спазмы снова скрутили всё тело, и я вдруг понял, что возникшее в моём крохотном чёрном мирке ощущение ног столь же фальшиво, что и неподвижные руки. Меня как будто бы парализовало…
Испугавшись собственной дикой мысли, я принялся изо всех сил вслушиваться в неровный стук крови в ушах, в каждую ноющую клетку, в каждый сантиметр напряжённых мышц – и вскоре обнаружил себя частью одной большой конструкции. Осознание простейших вещей давалось мне с огромным трудом, но постепенно возвращающиеся чувства сигнализировали: я лежал на плоской и гладкой поверхности. Узкой – закинутые назад руки упирались в неё сгибами локтей – но достаточно надёжной, чтобы не рухнуть под весом бессознательного тела. Похоже, это был стол, крепкий и старый, из тех, что коротают века в особняках миллионеров и знати.
Попробовал пошевелить ногами. Тщетно – они наполовину свисали с крышки стола, но в то же время будто бы утопали по колено в бетоне: даже пальцы подчинялись неохотно и с какой-то ленивой тяжестью.
Постепенно, заставляя прочувствовать себя каждым миллиметром артерий и вен, давало о себе знать кровоснабжение. Немая боль, до того тихо скапливающаяся в недвижных конечностях, прорвала дамбы бессознательности и хлынула со всех сторон, окончательно возвращая меня в сознание.
Чернота расступилась.
Надо мной был потолок. Знакомый и чужой одновременно – я как будто бы видел его прежде, но никак не мог понять – когда именно. И не очень хотел понимать. Совсем не хотел…
Откуда-то сбоку лился медовый вечерний свет. Спокойный и ленивый, он наслаждался собственным талантом – как истинный художник, способный насытить собственными красками весь мир вокруг.