Страница 12 из 49
- Да и него и сейчас попробуй слово вытяни! – хохотнул Алекс.
- Но с тем временем не сравнить же. Ладно, не перебивай. Сай, как ни странно, больше всего привязался к Амелии, она на тот момент была беременна Джессикой. Я продолжал работать в местной больнице, а сам тем временем проводил различные исследования. Никаких отклонений у мальчишек я так и не выявил. Их крылья были так же естественны для организма, как и другие конечности, руки, ноги. Единственное, что мне удалось узнать – они с этим были всегда, и это генетическое. Во всем остальном они практически такие же люди, как и все мы. Единственное, что отличает их, помимо крыльев, чуть повышенная температура тела и кости, которые несколько легче человеческих. Сами крылья очень сильные, перья идеальны для поднятия большого груза, немного отличаются от птичьих, но довольно таки похожи.
- Да уж, - я продолжала беззастенчиво разглядывать парней. – Веселенькая история.
- Да, как говорит иногда Алекс: «было бы смешно, если б не было так грустно». Когда умерла Амелия, я с детьми переехал сюда. Мы учились скрывать особенность мальчишек, развивали их способность к полету, адаптировались к обычной жизни. Я поднял все старые связи, порой не совсем легальные, перерыл все, что можно было. Но больше я таких детей не нашел. Взрослых тоже. Либо их не существует, либо очень хорошо прячутся. И вот, представь, мы живем, работаем, учимся. И вдруг, появляешься ты, Магнолия. Обычная девушка, у которой ни с того, ни с сего, начинаются изменения в организме. Это могло быть что угодно: опухоль, травма, воспаление. Но нет. По всем показателям, образовываются новые кости, растут мышцы, новая ткань. У тебя растут крылья. С нуля. Магнолия, это просто невероятно, как и то, что Алекс нашел тебя. Чистая случайность. Чудо. И ты сама – чудо.
- Доктор Сабио, вы меня смущаете. – мне казалось, что покраснели даже корни волос. – Лучше расскажите, что мне теперь делать?
- Ну, формирование твоих крыльев почти закончилось. Скоро они начнут резаться. И мне очень кажется, что это будет очень больно. Так что прости, но уходить домой я тебе не советую. И надо поговорить с твоими родителями, может быть, они знают причину изменений в твоем организме. Если на твою маму во время беременности что-то повлияло, я хотел бы это узнать.
- Увы, должна вас разочаровать, вы ничего не сможете узнать. Меня удочерили, когда мне было пять лет.
- О, вот как, прости.
- Да ничего страшного. Но вы правы, родителям надо сказать. Правда, я боюсь их реакции.
- Нолли, - голос подала Рози, молчавшая, до этого. – Давай я позвоню, скажу, чтобы они подъехали сюда. Я вчера сказала, что ты переночуешь у меня. Просто скажу, что тебе стало плохо и мы теперь здесь. Думаю, доктор Сабио лучше объяснит ситуацию.
Сил говорить уже не было, поэтому я просто кивнула.
- Это будет непросто. – пробормотал доктор.
Глаза уже откровенно слипались. Поэтому окончание разговора я уже не слышала, будучи не в силах сопротивляться сну.
***
Когда я проснулась вновь, у моей кровати сидели родители. По их лицам сразу стало понятно, что доктор Сабио уже все объяснил. У мамы были красные заплаканные глаза и грустная улыбка. Папа же выглядел как-то виновато.
- Мам? Пап? – я чуть приподнялась, благо чувствовала себя уже лучше.
- Нолли, - папа почему-то избегал смотреть в глаза, что меня напрягало. – Как ты себя чувствуешь?
- Спасибо, уже лучше, пап. – вопрос был задан из вежливости, но не могла же я сразу спросить, что произошло.
- Нолли, цветочек, - мама села ближе. – Твой доктор нам все рассказал. Но знай, что бы не происходило, мы всегда будем тебя любить. Просто, понимаешь, - тут уже и мама виновато отвела глаза. – Мы с твоим папой, как бы это не звучало, опасаемся этих перемен. Мы всегда знали, что ты не обычная. Умненькая, красивая, сильная духом – детдомовские дети такими не бывают. Не смотря ни на что, ты как цветок, пробивалась даже через асфальт. Я очень тебя люблю, и папа любит. Но пойми, доченька, мы хотим жить как обычные люди…
- Вы от меня отказываетесь? – в горле пересохло.
- Нет, что ты! – мама испуганно замахала руками. – Просто твоему папе предложили повышение по службе, связанное с переездом в Канаду. Мы собирались тебе рассказать обо всем вчера. И о повышении, и о переезде. Но получилось, как получилось.
- Магнолия, - папа наконец посмотрел прямо. – Мы действительно тебя любим, ты наша дочь. Но теперь твоя жизнь кардинально поменяется. Мы не можем себе позволить подстроиться под тебя, прости дочка. Квартира остается тебе, да и каждый месяц мы будем переводить тебе деньги. Звони нам, пиши, можем общаться через видеосвязь. Но, пожалуйста, Нолли, не вноси в нашу жизнь изменения, которые коснулись тебя. Мы просто будем считать, что ты уже самостоятельная и живешь отдельно. О… - отец запнулся. - …крыльях, мы не будем даже вспоминать, будто бы ничего этого и не было, хорошо?
- Дочь, ты только не обижайся на нас. – мама снова плакала. – И, прости, пожалуйста, если сможешь.
Родители встали и вышли. А я осталась. Одна. Нет, я их понимаю и не осуждаю. Это действительно страшно, когда близкий человек превращается непонятно во что. Но до чего же больно! Может, еще не поздно сделать операцию и удалить крылья? Но ведь уже ничего не изменится, родители уже знают о моей «ненормальности». Мы больше не сможем быть такой семьей, как раньше. Ведь даже само знание о чьей-либо тайне, может изменить жизнь человека. Просто пытаться восстановить прежнее уже не имеет смысла. И получается, что своим выбором я разрушила нашу семью…