Страница 45 из 140
Сначала Гарри попала в опалу из-за своего поведения с Марджори Дурсль. На кладовку повесили сразу три замка, и каждое утро дядя проверял их целостность. По приезде ее заставили вывернуть карманы и переодеться в то жуткое платье; джинсы с майкой отправились в чемодан. Окно в комнате обзавелось решеткой, расстояния между прутьями едва хватало сове. Хедвиг недовольно бурчала. Паек урезали, количество обязанностей по дому увеличили, чтобы на мысли о побеге не оставалось сил. Предложение Блэка прозвучало билетом в рай. Лишенная письменных принадлежностей, выцарапала на обратной стороне письма «забери меня отсюда».
Сириус появился на следующий день. В костюме, скрывающем болезненную худобу, с забранными в хвост волосами и щетиной вместо бороды. Взгляд остался тем же: смесь отчаяния и решимости.
– Привет, – крикнул он, едва завидев Гарриет. Ее ответ заглушил визгливый окрик из открытого кухонного окна.
– Пойдем, познакомлю тебя с родственниками, – сказала, откладывая секатор и вытирая лоб старой панамкой.
Блэк расслабил руку, сжавшуюся в кулак, криво ухмыльнулся.
Стучать не пришлось, тетушка вылетела навстречу с монологом о неблагодарности и лени наизготовку. Так и замерла с открытым ртом.
– Сириус Блэк, – с удовольствием представила Поттер. – Мой крестный. В недавнем прошлом сбежавший из тюрьмы убийца.
Петунья схватилась за сердце и осела. За ее здоровье девушка не переживала, не единожды становилась свидетелем спектаклей.
– Сириус предложил погостить у него, – продолжала безмятежно. Блэк подыгрывал улыбкой маньяка. – Мне понадобятся вещи. Напомните, где ключи от кладовой?
***
– Не думал, что моя подпорченная репутация на что-то сгодится, – смеялся Блэк на обратном пути. Чемодан подпрыгивал в такт его шагов и насвистываемому мотиву. Мужчина аппарировал в сквер неподалеку, теперь они собирались вызвать Ночной рыцарь.
– Ты здорово выручил меня в прошлом году, – осторожно сказала Гарри. – Я только не понимаю, как ты сюда забрел?
– Не тратишь время на любезности, да? – оскалился Сириус. – Джеймс был такой же. Ты здорово на него похожа, знаешь? Конечно, знаешь, – поморщился. – После побега я плохо соображал. В родовом гнезде можно было отлежаться, но этот маленький, – явно проглотил рвущееся слово, – постоянно зудел над ухом! Как никогда за двенадцать лет я был близко к сумасшествию. Кричер превзошел дементоров, ха! Я искал ориентир, опору, смысл своей никчемной жизни! Лучший друг мертв, второй предатель, третий поверил в его ложь… Впрочем, я сам обидел Ремуса подозрениями. Не думаю, что соображал трезво, когда решил тебя разыскать, но это был самый светлый день за многие годы. Словно вернуться в прошлое, когда мы были молоды и счастливы. – Он остановился и посмотрел так серьезно, что ей стало неуютно. – Ты вернула меня к жизни, Гарри, без преувеличений. Никогда не смогу расплатиться за это.
Встряхнулся и пошел дальше.
***
Дом Блэков производил гнетущее впечатление как снаружи, так и внутри. Бесконечные темные коридоры, темные ковры, зашторенные темной тканью окна – антураж соответствовал фамилии. Змеиные узоры (как она узнала позже, представители семьи традиционно заканчивали Слизерин) и целая стена отрубленных эльфийских голов. Сириуса обстановка будто не смущала. Если он здесь вырос, то мог просто привыкнуть, но человеку со здоровой психикой должно быть не по себе в этом склепе. Впрочем, кухня, куда привел ее крестный, отличалась чистотой и попыткой добавить уюта. Так она квалифицировала канареечного цвета скатерть на столе с пятнами от пролитого и такое же яркое полотенце на плече профессора Люпина.
– Вы вернулись, – с облегчением сказал он. – Сириус, я сдаюсь, не могу заставить работать этот антиквариат. Здравствуй, Гарри. Полагаю, с учетом обстоятельств ты можешь звать меня по имени.
– Кричер! – рявкнул Блэк так, что она подпрыгнула. – Давно бы позвал этого бездельника, Ремус. Надраит головы своих предков после.
Так она познакомилась с местным эльфом. Если домовики хоть немного отражали характер своих хозяев, чистокровные волшебники были довольно специфичными людьми.
Месяц промелькнул незаметно. Она привыкала к Сириусу, приступам черного юмора и внезапному крику – он мог ни с того ни с сего взять голос. По дяде Вернону всегда было видно, что он собирается кричать: надувались щеки и розовело лицо. Блэк в одно мгновение мирно пил чай, в другое уже орал так, что просыпался портрет его матери.
Мадам Вальбурга была самым колоритным обитателем дома на Гриммо. Отсутствие связок не мешало ей перекрикивать Сириуса в их регулярных перепалках. Старуха обладала неисчерпаемым запасом ругательств, ненавистью ко всему миру и искрой безумия, которую девушка замечала и в крестном. Гермиона писала, что это последствия заключения в Азкабане в шкуре животного и под боком у дементоров. Советовала Гарриет проявлять понимание.
Переписка с друзьями велась активная. Хедвиг обижалась на хозяйку, не давалась в руки, норовила укусить, но письма относила исправно. Гарри было стыдно за чрезмерный энтузиазм – свобода дурила голову. Блэк не стремился контролировать каждый ее шаг, одергивал Люпина, когда тот приставал с расспросами. Бросал все дела, если она заходила поболтать, говорил откровенно и честно, не делая поблажки на возраст и пол. Она это ценила. Взялась по своей инициативе приводить в порядок ближайшие комнаты, договорилась о доставке продуктов и иногда готовила. Кричер прикидывался отвратительным кулинаром, но подобрел после совместной уборки, когда выяснилось, что Поттер доверяет его мнению о ценности разбросанных вещей. Больше проблем с пропитанием не стояло.