Страница 4 из 56
Ему предложили богатый выбор между хорошо оплачиваемой работой, отчасти преступной, и многолетним тюремным заключением за преступление, которого он не совершал. Он согласился на первое и стал работать на тех, кто его купил. Надо ведь было отдать долг.
Впрочем, новое начальство, которое по сути оказалось тем же, даже почти в том же составе, что и прежнее, посмеиваясь, говорило: "Забудь. Какие могут быть счеты, какие деньги!"
Но через полтора года успешной работы он вернул-таки сумму залога и скрылся в Чикаго.
С тех пор в его биографии сам черт ногу сломит. Хотя у черта острые раздвоенные копытца, придуманные специально для тех ситуаций, когда надо ходить по тонким граням человеческих душ и поступков и не упасть. Можно только сказать, что в Чикаго он продолжил работу по новому профилю, и прежние хозяева его уже не ищут, хорошо зная, где он и на кого работает. Их это нисколько не беспокоит. В отличие от Интерпола.
После очередного скандального инцидента, часто средь бела дня и где-нибудь в центре города, полиция приходит в отчаяние, вылетая в погоню за очень заметным преступником, которого все видели, все обратили внимание, и которого никак не удается поймать.
А если бы даже и удалось, никто не из свидетелей не опознал бы его на очной ставке.
Ведь, выходя из очередного офиса, ресторана или магазина, он никогда не мчится к собственному авто и, взревев мотором, не уходит от погони. Наоборот, останавливается на секунду в лифте или где-нибудь за углом, совсем рядом и спокойно выходит навстречу полиции.
Так иногда поступает загнанная в угол лиса. Свора борзых ориентирована хватать только бегущего зверя, а когда лиса идет им навстречу, псы недоуменно машут хвостами и не трогают ее. Полицейские реагируют подобно борзым и не видят в упор свою потенциальную добычу. Тем более, что их "лиса" способна на трюки непосильные для настоящей.
Оружие, разумеется, кладется обратно в карман, но не только. Туда же соскальзывает с мизинца перстень, исчезают усы, парик, как-то тает весь лоск отглаженного костюма и безупречной осанки. Происходит обратное перевоплощение героя в обычного служащего. И узнать светловолосого, среднего роста мужчину, неотличимого в толпе вечно спешащих клерков — все, как один, с черными дипломатами — полиции вовсе непросто.
Великолепно! — но эта тактика, беспроигрышная с борзыми и гончими, совершенно не подходит для бульдогов. Видимо поэтому местный комиссар второй месяц буквально наступает на пятки таинственному преступнику, который уже достаточно широко известен, но и газеты и полиция называют его по-прежнему "Неизвестным". Нет у него пока, ни клички, ни имени.
А комиссар настойчив. Он так упорно пытается сорвать с него маску, что начинает действовать на нервы. А работать надо. Вот и сейчас: его ждут. Вернее, ждут его сообщения, что задание выполнено. Шеф интересуется только сроками выполнения, а где и каким способом, это его собственные проблемы. И правильно, имея опыт прежней двойной игры со стороны начальства, он боится, как бы, зная заранее время и место предполагаемой операции, начальство не продало его полиции, если он вдруг стал неугодным сотрудником. Лучше шефу знать только одно: "Будет сделано". Этого и так уже слишком много.
Однако, без четверти восемь. Пора.
*****
В ушах ещё звенели крики и выстрелы, рёв полицейских сирен, когда в половине десятого ночи он летел по окружному загородному шоссе, удерживая одной левой руль своего темно-темно-серого BMW. Правая рука, простреленная навылет чуть выше сустава запястья, очень болела. Нечего сказать, хорошая реакция у охраны сегодняшнего клиента. Клиенту это, правда, не помогло, но, может, теперь на том свете гордиться, что набрал себе хороших ребят в телохранители. Вот если бы ещё стреляли на четверть секунды раньше…
Перед глазами проносятся яркие огни метро. Они слепят и мешают смотреть на дорогу. Хорошо, он ее знает так, что мог бы вести машину вслепую, но всё-таки — нервы.
Нервы… Раньше его погони так не раздражали. Впрочем, раньше их и не было почти никогда. Это всё комиссар.
Куда ехать? Домой? Нет, для этого придется колесить полночи, объезжая город, да и опасно. В последнее время он стал неуютно чувствовать себя на этой квартире. Надо будет подыскать другое жилье. Не стоит долго задерживаться на одном месте.
Так куда же? В первый попавшийся по дороге отель? Ну, нет, после сегодняшней скачки в метро ему нужно более спокойное место. И рука, дьявол ее возьми, ноет так, что милые беседы с администрацией и горничными кажутся слишком тяжелым испытанием. Он успел кое-как перевязать рану и сменить пиджак, но и на этом, похоже, скоро будет видна кровь. Если ехать, то к кому-то из знакомых.
В соседнем городке, куда он сейчас и мчится со скоростью под двести километров в час по пустынной автостраде, у него на выбор есть несколько явок.
Одна — это гараж и станция техобслуживания, где примут в самый критический момент. Это убежище предоставлено ему начальством, там своя база и не задают никаких вопросов. Стоит поберечь этот вариант на крайний случай, тем более, сейчас он вовсе не расположен давать отчет о работе. Завтра утром. Не сейчас.
Есть несколько случайных подружек, любая из которых примет его с распростертыми объятиями и при всем желании не сможет засветить в полиции, потому что сама ничего не знает. Но с ними есть некоторые сложности.