Страница 41 из 90
Ему тоже хотелось свободы, мой дорогой ещё не знает, что своих желаний нужно бояться.
В тот вечер Марат остался доволен. Тем, что я сделала так, как он хотел. Тем, что нас теперь ничего не разделяло. Он долго смотрел на меня, гладил, ласкал, пытаясь добиться эмоций, а я на всё лишь улыбалась. Так, как хотел он. Потом ещё одна встреча и ещё. Кажется, они тянулись вечно, а его ласка становилась всё навязчивее, всё настойчивее. Вскоре он почувствовал, будто что-то не так, но как ни давил, как ни унижал, ничего добиться не смог. Успокоился. А может, просто отложил до более удобного случая. Он ведь у нас стратег. Я приходила и уходила, была то угодной, то неугодной. Иногда купалась в неге, а иногда он банально на мне срывался. Не важно из-за чего, просто я была самой удобной кандидатурой. Точнее, я сразу так думала и только позже поняла, что всё это оттого, что он меня не чувствует, что я сама не чувствую себя. И Марат бесился, из себя выходил, правда, больше ни разу меня не ударил, даже не угрожал, но и за первый раз не особо извинялся. Он мог часами изучать меня взглядом, пока я отводила глаза в сторону. Прикасался ко мне, улыбался, выводя на эмоции и ничего. Я словно замирала на это время, не могла отогреться и на работе. Только рядом с сыном вспоминала себя. И Марат сорвался. Он не кричал, не размахивал кулаками, он просто поступил так же, как и я: никаких эмоций, механический процесс. Секс. Не было ни взглядов, ни прикосновений. Он мог вызвать меня в свой кабинет в банке и отыметь, пока за дверью суетилась секретарь или когда его ожидает толпа служащих. Марат пытался вывести меня из того ступора, в котором я находилась, пряталась, словно в коконе, но тщетно. Казалось, я и сама себя оттуда не могу достать… или не хочу.
Он лежал на постели и курил. Х-м. Мне кажется, что засыпая, я перед собой вижу именно этот момент своей жизни, так часто он происходит в реальности. Курит, затягиваясь, и пристально рассматривает меня. Я больше не стесняюсь, спокойно смотрю на него в ответ. Если Марат включает музыку, могу даже подыграть, и делаю движения более плавными, совпадающими с ней, только сегодня была слишком уставшей, чтобы хоть как-то отреагировать. Марат с пульта включил музыкальный центр на любимой радиоволне, добавил звук, и по комнате разлился знакомый мне хит DJ Smash и Ridley. Под текст которой Марат загадочно улыбался, а когда начался припев, поразил меня своим вокальным талантом и начал подпевать, раскачивая головой в такт.
– The night is young
And I can’t go wrong with you...
Глубоко затянулся, широко улыбнулся, выпустив дым из лёгких и продолжил петь. На долю секунды я засмотрелась на него. После секса бывают такие моменты, когда он забывает о своей ненависти, расслабляется и становится настоящим, таким, каким я его всегда представляла. С тёплым ласкающим взглядом, с блеском в глазах. Только не звериным, а с азартным, простым человеческим блеском, таким, когда у тебя всё в жизни складывается. Но эти моменты слишком коротки, чтобы довериться ему и оттаять.
– Что? – Улыбнулась я в ответ в тот момент, когда его улыбка стала искренней. Теперь я всегда это чувствовала и различала его настроение как метеоролог надвигающуюся грозовую тучу.
Он покачал головой, стал учащённо дышать.
– Ты красивая. – Сказал и глазами сверкнул, а я в краску, наверно, это первый раз, когда он произнёс это слово без издёвки, и я, готовая сгореть изнутри, опустила взгляд.
А когда он тихо рассмеялся, закрыла глаза, осознавая, что снова сделала что-то не так.
– Я тебе удивляюсь, Мариш, банальнейший комплимент, а ты краснеешь как первокурсница. Не понимаю, как ещё девственницей не оказалась. Не подскажешь?
Он мгновенно разозлился, и о музыке забыл, и о своей улыбке. Я отвернулась, давая понять, что продолжения у разговора не будет, а он теперь не настаивал, знал, что бесполезно.
– Как вам мой английский, Марина Максимовна? – Спросил с издёвкой, губы облизывая.
– У тебя превосходное произношение. – Скупясь на эмоции, ответила я и сухо улыбнулась.
– Ещё бы, Гарвард веников не вяжет.
– Разве ты там учился?
– Нет. Я учился у человека, который учился там. Да, впрочем, неважно.
Казалось, он хочет о чём-то поговорить, только не решается. Марат... и не решается. Даже звучит смешно, не говоря уже о том, как это выглядит.
– Завтра придёшь. – Обрубил он мои мысли жёстким приказом.
– Я не приду.
– Что?! – Тут же вызверился, на кровати подскочил, ко мне приближаясь.
– Мы договаривались на четыре встречи в неделю. Сегодня суббота и я у тебя пятый вечер подряд.
– А я сказал, что ты придёшь ко мне завтра. – Упрямо повторил Марат.
Не притронулся ко мне, хотя косточки на руках, сжимающихся в кулаки, хрустнули. Он обошёл меня стороной, налил себе выпить, повернулся, зная, что наблюдаю за этими движениями. Вот, и правда, немного выпив, Марат успокаивался, а трезвый говорил и поступал особенно жестоко, поэтому я вздохнула с облегчением.
– Я уезжаю на две недели. – Сказал, глядя в пол.
– По делам?
– Вроде того. Мариш, хочешь, со мной поехали, в гостинице поживём, в океане искупнёмся? – Посмотрел с грустной улыбкой, словно заранее знал ответ.
– Я приду завтра. – Ответила сходу.
Он скрипнул зубами, едко улыбаясь, всё так же не глядя на меня.
– Кто бы сомневался.
Подошёл ближе, мазнул своими горькими от табака и алкоголя губами по моей щеке, по губам, проталкивая язык в рот, исследуя его, пытаясь привлечь моя язык, резко отстранился.