Стервам слова не давали

Он сделал вид, что намёк понял, но я то видела этот недоумённый взгляд, да и вопросы резко прекратились и, только заселившись в отель, он шепнул: «Загадочная русская душа». А вот Филя шептать не собирался и спрашивать меня о чём-либо тоже, просто взял и привёз в свою квартиру, а спорить было весьма и весьма опрометчиво: не часто он бывал так взбешён.

- Ты объяснишь мне, что происходит? – Швырнул он мой чемодан о пол, как только оказались в коридоре. Стиснул челюсти до желваков на скулах, сжал кулаки, но предусмотрительно спрятал их за спину и прожигал мою голову взглядом.

- Во-первых, швырять чужие вещи неприлично. – Вполне спокойно, хотя за последнюю неделю при упоминании о Филе, я, в принципе, это слово из своего лексикона вычеркнула. Но всё же спокойно ответила и чемодан поправила, прислонив его к двери.

Мой намёк в виде логической цепочки дверь-чемодан был понят правильно и последний тут же отправился по коридору дальше метким броском сильного мужчины. Не стоит упоминать, что после такого полёта бедный замочек сломался и половина одежды разлетелась по полу.

- А во-вторых? – Показательно сбив пыль с натруженных чемоданом рук, с издёвкой поинтересовался Филипп, давая понять, что моим ультиматумам и логическим цепочкам тут не место.

- А во-вторых, если ты разговаривать со мной не настроен и держать себя в руках не умеешь, то мне здесь тоже делать нечего. Вещей мне не жалко, хоть все выброси, а вот кое-что из сувениров я всё же заберу.

Прямо в обуви, переступив через барсетку с документами, которую хозяин, как и мой чемодан, миловать не собирался, направилась к разбросанным вещам, выбрала из кучи тряпок несколько надёжно упакованных коробочек и уткнулась носом в грудь. Да, именно в грудь, в чужую волосатую мужскую грудь (ведь галстук был снят ещё в машине одним резким движением, а пуговицы вырваны с корнем уже здесь, в квартире) – это Филя так неожиданно подскочил и зажал меня в тисках рук.

- Прости, родная, Ларис, давай поговорим. – Глядя на мои сомнения, отобрал коробочки. – Да брось ты их, садись. – И тут же подтолкнул в сторону спальни, опрокинул на кровать, хотя в его понимании, он меня туда усадил… ну, не важно.

- Давай. – Сдалась я, позволяя выговориться. Он смотрит. – Так и будешь молчать? – Всё равно смотрит. Нехорошо так, не по-доброму.

- Что это за история с совместным отпуском? – Наконец, начал он, а я и растерялась… Казалось, он начнёт с Матео, который так неудачно увязался именно на мой рейс, да и вообще... в общем, мой запал стервозности и здоровой злости испарился и я уже вся такая виноватая сижу и ломаю пальцы, объясняя.

- Филь, да, глупо получилось, – притворно вздохнула. А как же, я ведь вроде сожалею. – Идея эта, не знаю, как такое в голову пришло... Просто мне показалось, что это может нас сблизить, а ты со своими признаниями… в общем, я всё осознала и не стала отягощать.

- Что ты не стала?! – Раздражён, и очень опасен.

- Я не хотела заставлять тебя, навязывать своё решение, делать за тебя выбор, как хочешь назови, смысл не изменится! – Не сдержалась и выкрикнула ему в лицо, но на большее меня не хватило и руки сами собой опустились, я вцепилась ими в матрац и стиснула зубы, чтобы не наговорить лишнего.

- А просто посвятить меня в свои планы в твою очаровательную рыжую головку не пришло?! Просто набрать номер и сказать, раз уж в лицо не получилось? Так ты не можешь? Тебе обязательно прятать голову в песок, сделать вид, что так всё и было?

- А что ты хотел? Ты! Тот, кто сказал мне, что тебя угнетает моё присутствие, что тебя душит моя забота?! Как после этого я должна была сообщить, что решила свозить нас на совместный отдых? Зачем? Если ты всё ясно сказал... Или, может быть, я что-то неверно поняла? Так что? Что неверно можно было понять в твоих словах?

- Да всё!

Выкрикнул он мне прямо в лицо и с кровати подскочил. Правильное решение, потому как в следующий раз может и наброситься, настолько он себя не контролирует.

- Интересно...

- Ладно, допустим, с поездкой разобрались. Почему ты вывезла все свои вещи?

- Вопрос другой, ответ тот же. – Я сложила руки на груди и мысленно призывала себя к спокойствию, пыталась воспроизвести в памяти что-нибудь хорошее.

- Отлично! – Филя почесал гладко выбритый подбородок, явно ответом моим доволен не был, но вроде как принимает его. – Тогда последнее, особо важное. Когда этот спросил тебя, кто я такой, что ты ответила?

- Ты плохо понимаешь английский? – Попыталась съязвить, за что тут же оказалась парящей в воздухе. Хотя нет, не настолько одухотворённо, на самом деле, моя пятая точка повисла над кроватью по причине стальной хватки некоторых личностей, которые (личности) бесцеремонно сжимали мои запястья, стараясь раздавить в них все косточки. Больно, но терпимо.

- Я отлично понимаю английский. – Вызверился тихим шёпотом.

- Тогда в чём проблема? Вопрос третий, ответ тот же.

Филя устало опустил меня на кровать. И хватку свою ослабил, даже сам притворился измученным моим дрянным характером: положил буйну головушку на колени и потёрся о них носом, весьма эротично, а не так, чтобы сопли вытирать.

- Лар... хорошая моя, дорогая... – Гладил он выпирающие кости худосочных ног, – давай ты не будешь показывать свои когти, а просто попытаешься меня понять.

И эти слова стали его последней ошибкой, и последней каплей моего терпения. Нет извинений. Есть его мнение, с которым я не согласна. Поэтому, резко отбросив от себя и его голову и его конечности, которые нагло поглаживали участок обнажённой кожи уже между курткой и джинсами, я подскочила и отошла в сторону.