Страница 15 из 21
– Эй, черт бы вас побрал! Будет кто-нибудь здесь или нет?
– Сейчас! Сейчас, идем! – ответили с горы.
Вскоре действительно послышалось шуршание травы и чьи-то шаги. К ней подобрались двое рядовых и ефрейтор. Снизу поднялись еще два растерянных солдатика. Обрадовано сказали:
– А мы вас ищем! Мимо нас три каких-то чокнутых афганца проскакали на коленках. Совсем ошалевших…
Она узнала обоих. Те, что спустились сверху, увидев маску, вздрогнули. Бледные лица выражали такую растерянность, что Маринка усмехнулась:
– Где командир?
Пряча глаза в сторону, ей ответил рыжий ефрейтор:
– Не знаем. Наверху нас восемь человек собралось. Сейчас они подойдут.
– Почему не спустились раньше? – спросила Степанова. Рыжий виновато пожал плечами и ничего не ответил.
Сверху спустилось пятеро молоденьких солдат. Попадали на камни, испуганно озираясь вокруг. Один был с санитарной сумкой на боку – санинструктор. Этот парень уселся на острый камень, не обратив внимания на шилообразную вершинку. Дрожащими пальцами достал папиросу и долго курил, не в силах подойти к раненому. По серому лицу было видно, что он сейчас никого не видит и не слышит. Марина хлопнула его по плечу:
– Не трясись, я его уже перевязал. Ты в первый раз попал в бой? – Он кивнул и едва не расплакался. Женщина с силой потрясла его за плечо, стараясь привести в себя: – Где санчасть располагается, помнишь?
Санинструктор с трудом взял себя в руки. Взглянул ей в лицо уже более осмысленно и указал ладонью влево:
– Где-то там были…
Степанова скомандовала:
– Раненого на плащ-палатку и пошли!
Солдаты безоговорочно подчинились. Санчасть действительно оказалась там, куда указывал этот нелепый перепуганный парень. Увидев, что несут раненого, подбежали двое санитаров и забрали его. Марина собралась вернуться в сад и скомандовала:
– Отделение, за мной!
И вдруг услышала, что кто-то выкрикивает ее позывной во весь голос:
– Ясон! Ясон!..
Запыхавшийся, весь в пыли, десантник разыскивал ее. Степанова подошла:
– Я Ясон. Чего тебе?
– Наш командир умирает и зовет тебя. Пошли быстрее!
В груди у Марины что-то защемило. Она бежала за десантником к стоявшему у санбата БТРу. Мотострелки растерянно смотрели ей вслед. Только сейчас до них дошло, кто находился с ними рядом. О Ясоне слышали все. Солдаты покрутили головами, не зная, что предпринять, а затем отправились искать своих. Десантник и женщина вскочили на броню, и машина рванула с места. Механик-водитель не сбавлял скорости. Трясло так, что, казалось, сердце выскочит. Обогнули излучину реки и выехали на самый край плато. Остановились как раз напротив второй пещеры, скрытой густой растительностью на склоне горы.
Здесь попало в засаду немало советских солдат. Тут и там на траве виднелась кровь. Сейчас вокруг лежало множество мертвых тел. Раненых уже унесли. Возле кустарника столпились десантники. Провожатый кинулся туда. Маринка следом. Протолкалась сквозь толпу и… упала на колени, сдирая маску. Десантники застыли от вида женского лица. Такого оборота никто не мог предположить.
На плащ-палатке лежал Олег Татарников. Прямо поверх куртки его перебинтовали, но и бинты и куртка на груди уже сплошь пропиталась кровью. При каждом вдохе и выдохе она пузырилась на ранах и на губах. Он был в сознании. Увидев Марину, прошептал:
– Ну вот и все, Искандер, теперь и умирать могу…
Она, не отрывая глаз от бледного лица друга, заплакала, торопливо шепча:
– Ты будешь жить, вот увидишь! Врачи спасут!.. – Обернулась к парням заплаканным лицом: – Что же вы его в санчасть не несете?..
Хотела приказать, но Олег собрал оставшиеся силы, схватил рукой за кисть и заставил повернуться к нему. Прохрипел:
– Мне никто не поможет, ты же знаешь и сама. Я всю жизнь любил только тебя. И с самого начала знал, что ты здесь. Поцелуй меня, Марина…
Она задыхалась от слез, но наклонилась и прижалась к окровавленным губам. Они были холодными, но чуть шевельнулись в ответ. Его рука легла на затылок и вдруг упала…
Женщина удивленно посмотрела на Татарникова. До сознания медленно дошла страшная правда. Прижав к себе тело мужчины, она дико закричала:
– Не-е-ет!!! Олег, не-е-ет!
Степанова рыдала, никого и ничего вокруг не замечая. Только сейчас она вдруг обратила внимание, что волосы у Олега мягкие, несмотря на то, что торчат вверх и на плечах у него погоны подполковника, а на груди колодки от орденов и медалей. Ее куртка на груди пропиталась его кровью, но она ничего не чувствовала, продолжая сжимать его в объятиях. Целовала его мертвое лицо, смывая с него кровь слезами.
Десантники молча застыли вокруг. Они ждали, когда женщина выплачется, чтобы унести командира к выстраивавшимся в колонну БТРам. Марина плакала долго, пока слез, казалось, совсем не осталось. Тяжело вздохнула и подняла голову. Опухшими глазами обвела застывших вокруг парней, так и не положив на землю холодеющее тело:
– Как это случилось?
Высокий красивый парень с погонами сержанта ответил тихо:
– Все уже закончилось, когда Олег Анатольевич решил еще раз в пещеру заглянуть. Один из раненых духов очнулся в этот момент. Захохотал почему-то и из пулемета… Да вон он валяется…
– Давно Олег воюет в Афганистане?
– Два года практически без перерывов.
Степанова медленно опустила мертвое тело на плащ-палатку. Долго вглядывалась в лицо офицера. Оно было светло и спокойно, на губах застыла улыбка. С трудом встала на ноги и, перехватив автомат за приклад, медленно подошла к душману. Узнала и, подняв лицо к небу, прошептала:
– Касем! Сволочь! Его-то за что? Ведь я тебя прищучила… Я, а не он!
Ближайшие десантники услышали. Не видя ничего из-за слез, она шагала в сторону долины и сада. Сержант догнал ее, протянул забытую маску. Степанова не сразу поняла, что он тычет ей в руки. Подняла лицо, смотрела ему в глаза и не видела. Машинально забрала маску. Отправилась дальше. Она и сама не знала, куда направляется, ей просто никого не хотелось видеть…
Сержант задумчиво посмотрел вслед, а потом направил за ней трех солдат. Приказав:
– Присмотрите за ней. А то она сейчас в таком состоянии, что ничего не видит и не понимает…
Парни шли поодаль, внимательно осматривая местность. Женщина, качаясь во все стороны, словно пьяная, брела впереди, опустив автомат к земле. Дошла до сада и вдруг упала среди деревьев. Десантники вначале думали, что по ней выстрелили, настолько резко она повалилась. Озираясь по сторонам, пригнулись и кинулись к ней. Метрах в трех остановились и повернули назад: она снова рыдала в голос, уткнувшись лицом в густую траву…
Вечером войска расположились лагерем на обширной горной равнине, где кроме верблюжьей колючки ничего не росло. Сад остался сбоку. Вертолеты доставили горячее питание и почту. Степанова находилась в расположении десантников. Ребята попытались заставить ее поесть, но ничего не добились. Женщина прислонилась к колесу БТРа, опустила голову так, что свисавшие волосы прикрыли лицо и, застыв в таком положении, просидела весь вечер и всю ночь. Куртка впереди превратилась в панцирь из-за высохшей крови, но она не замечала.
Гибель Татарникова больно ударила по сердцу. Марина мысленно выругала себя, что за два года даже не поинтересовалась, где находятся они оба: Юрий и Олег. Наплевав на запреты начальников, на другой день она написала письмо Юрию. Рассказала о гибели Олега и попросила ответить. Отдала конверт сержанту и попросила:
– Напиши адрес, пожалуйста. У меня руки трясутся…
Только через сутки она вспомнила о письме Николая Горева и короткой встрече в пещере. Решительно развернула помятый листок и прочла:
– «Дорогие мои папа и мама! Если можете, простите, что долго не сообщал о себе. В Союз возвращаться я не собираюсь. Мне там делать нечего. Вместе с моими братьями-мусульманами я воюю, и буду воевать дальше за свободу Афганистана против неверных. Я понял, что заблуждался, отправляясь сюда. Думал, что несу мир, а сам помогал неверным убивать праведников. Теперь мой бог – Аллах, я принял ислам всем сердцем. Забудьте обо мне, теперь мое имя Ахмад».