Страница 17 из 27
Глава 12. Самозванец.
Первым во двор въехал Млад. Передав коня слуге, он подбежал к, вышедшему встречать гостей, Твердиславу. Опираясь на высокий посох, боярин с интересом взирал на прибывших. Впереди нам белом коне гордо восседал статный молодой мужчина, лет двадцати-двух, двадцати-трех. Узкое лицо со строгими чертами. Широкие плечи. Сильные руки, сжимающие повод. Все выдавало в нем опытного воина. Облачен гость был в сияющую на солнце чешуйчатую броню. Кожаные штаны были заправлены в высокие сапоги. С левого бока висели ножны с мечом. За поясом виднелся кинжал с простой костяной рукоятью в виде головы козла с опущенными вниз рогами. Ни каких излишеств на нем не имелось…
За ними возвышались пять воинов. В них без труда узнавались норманнские наемники. Их мощные тела защищали кольчуги с коротким рукавом. На головах рогатые шлемы. У одного, вместо брони медвежья шкура. Череп зверя с оскаленной пастью накрывал голову. Этот воин был вооружен огромной обоюдоострой секирой на длинном древке. У остальных были мечи, либо топоры.
- Будь здрав боярин,- Павел соскочил с коня, слегка склонив голову. Достаточно, чтобы не потерять собственное достоинство и не обидеть гостеприимного хозяина,- твой человек сказывал, что готов ты приютить усталых путников…
- Да не уж-то и вправду не узнал меня, дядька Твердислав?- в изумлении всплеснул руками Павел. Шпионы, прибывшие в Новгород на полгода раньше него, тщательно все разнюхали о житье княжича Федора, его друзьях и знакомствах.- а, помниться мне, как гонял ты меня с сыном твоим Лучезаром по всей усадьбе, за то, что мы голову козла стащили, на палку ее надели да в шутку пугать народ на кладбище стали. Не посмотрел ты тогда на род княжеский. Всыпал знатно. До сих пор зад болит. А потом еще отцу моему Ярославу пожаловался. И от него мне досталось на орехи. Век помнить буду ту науку.
- Скорблю вместе с тобой,- склонил голову Павел,- но не это ли честь великая, погибнуть, защищая матерей и сестер своих?!
- Это,- Павел приобнял за плечи Мэгрит,- моя жена. Связал я судьбу свою с ней по языческому обряду. Да вот хочу обвенчаться по православному обычаю.
- А это,- самозваный княжич указал на своих спутников,- товарищи мои боевые. Им я жизнью обязан и тем, что оказался на родине. А где же брат мой? Ни в городе ли он?
- Ни как случилось что?
- Бог даст, свидимся.
- А вот и моя старшая дочь, Годислава,- по-доброму улыбнулся Твердислав,- ну что же ты стоишь,- обратился он к смутившейся девушке,- попотчуй гостя дорогого.
- Благодарю тебя красавица,- широко улыбнулся он,- Ох! И крепок у тебя мед, хозяюшка!
- Проходите в трапезную, гости дорогие,- широким жестом пригласил боярин Павла и его спутников. Он первым поднялся по ступеням. Переступил порог. Вошел в горницу. Размашисто перекрестился.
- Схорони я, любу свою в прошлом годе,- помрачнел Твердислав,- вот старшая дочка теперь за хозяйку.
- Вот ты мне скажи, Федор Ярославович, с какой целью ты прибыл в Великий Новгород?- хитро прищурив глаза, поинтересовался боярин.- Брат твой больно власть любит. Он вряд ли потерпит соперника.
- Почему же не помочь?- согласился Твердислав,- чай не смуту затеваем, а «Правду новгородскую» защищаем. Справедливости желаем. Созову я завтра же Вече. А сейчас извольте к столу. Попотчую вас, чем бог послал.
Вечером боярин велел истопить утомленным гостям жаркую баню. Норманны от такой чести отказались. А вот Мэгрит, из любопытства, решила попариться вместе с мужем.
Где-то внизу постанывала, исхлестанная веником Мэгрит.
Он вытащил из бадьи распаренный березовый веник. Прошелся им по спине супруги.
- Угрожаешь?!- сделав страшные глаза, воскликнул Павел. Он выдернул из веника прут, одним движением содрал с него остававшиеся листья, стукнул им по бадье. Дверь моментально закрылась. С предбанника раздался заливистый смех.