Страница 71 из 72
Десятый всегда звонил с разных номеров. Всегда. Конспиратор старой закалки, как и она сама...
- Слушаю! - каркнула в трубку: чёртов ларингит совсем лишил голоса.
- Как погода? - простой пароль для сложных ситуаций. Да, Десятый настоящий ценитель классики.
- У нас очень солнечно и тепло, - отозвалась Девятнадцатая, грустно глядя на свинцовые тучи.
- Докладывайте.
- Объект покинул зону контроля, - отрапортавала она. Десятый любил краткость и не терпел болтунов.
- Давно? - удивления в голосе не было. Только полное равнодушие и холод февральских метелей.
- Час назад.
- Продолжить наблюдение, но в контакт не вступать ни под каким видом, ясно?
- Так точно.
- Хорошо, если точно. Она выведет нас к Логову, печенью чую. Что с Двадцать вторым? - Показалось, или Десятому и впрямь интересна судьба мальчишки? - Жив?
- Жив, но еле-еле, - прохрипела Девятнадцатая. - Сейчас в реанимации. Состояние стабильно тяжёлое.
- У Конторы на пацана серьёзные планы, - задумчиво протянул Десятый. - Пригляди и за ним тоже.
- Слушаюсь!
- До связи. - Десятый дал отбой, и Девятнадцатая убрала мобильник во внутренний карман нелепой бесформенной ветровки. Поёжилась. Какое, всё-таки, холодное лето. А ведь обещали жару. Эх... Все врут. Все.
Никому нельзя верить!
Она закашлялась, громко и мерзко, как могут только старики. Сплюнула мокроту. Фу, гадость какая. Надо будет купить лекарство. От кашля, насморка, артрита, ревматизма, мигрени и Бог знает, от чего ещё.
Да уж. Постепенно я превращаюсь в развалину, подумала Девятнадцатая и тяжело вздохнула. А ведь когда-то...
Когда-то она могла дать фору любому агенту. Всё было при ней: острый ум, фотографическая память, крепкое здоровье, гибкое тело с соблазнительными формами.
Красота и молодость.
Молодость и красота.
Девятнадцатая вдруг нестерпимо сильно захотела взглянуть на себя ещё разок. На себя - молодую. Ещё один, самый распоследний разок. И пусть, что с прошлого "разка" минуло не больше десяти минут. Хотелось, и всё тут.
Узловатые пальцы нырнули в потайной карман.
Фотография немного помялась, но это не беда.
Два ряда детей. Совсем малыши и чутка постарше. Нарядные. Новогодние. Сплошь мальвины, зайчата да снежинки. В третьем ряду - педагоги и воспитатели. Директриса в лучшем своём костюме. Сияет. Ещё бы - только-только получила медаль "за отличие в службе", звание подполковника и приглашение в Москву.
Эх, Аллочка-Аллочка... Не дожила ты. Может, оно и к лучшему. Жизнь-то, нынче, какая! Времена смутные: не поймешь где друг, а где - враг.
Девятнадцатая качнула головой и нашла себя глазами. Улыбнулась.
Высокая. Статная. Волосы чёрные, как вороново крыло. Блестят. А глаза - два серых омута. Подбородок гордо вздёрнут.
Красавица!
Клеопатра!
Мужиками крутила только так. Кому сказать - не поверят...
Кто-то шёл к её латку. Шаги быстрые. Лёгкие.
Девятнадцатая поспешно припрятала снимок. Натянула дежурную улыбку.
- А! Хорошая моя! - пропела она, когда клиентка вывернула из-за угла почты. - За чем пожаловала?
- За мёдом, а то мама на горло жалуется, - Настя Худышка полезла за кошельком. - Сколько?
- С тебя четыреста, моя ты золотая.
- Баба Клава... а вы про Милу слышали?
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ