Крылья для демона

Казалось, проплывем еще несколько метров и я совсем замерзну. Даже, несмотря на гидрокостюм, полностью продрогла, пока Егор тянул нас на тросе под водой. До шхер десятки километров, точно знала, что он ищет безлюдное место, чтобы вытащить нас наверх.

Почти получилось, мы с ребятами были в шаге от успеха, но потерпели фиаско – об этом свидетельствовал мужчина, которого я сейчас держала одной рукой, не доверяя закрепленному карабину. То, что он не разбился о воды реки, для неопытного пловца было настоящим чудом, но появление его в моей жизни сулило только неприятности.

Моторка остановилась, и нас начали поднимать на поверхность. Мужчина совсем не шевелился, и это настораживало. Не хватало мне еще стать виновницей в его смерти. Егор удивленно посмотрел на нас, но ничего не сказал, только скулы сжались. Еще бы, я тоже не люблю непредвиденных обстоятельств.

Он помог вытянуть утопленника, а затем подал мне руку. Теперь мы стояли и смотрели на мокрую «дыру» нашего, казалось бы, идеального плана, которая сейчас даже очень симпатично распласталась на дне лодки.

– Это кто? – Егор был шокирован не меньше моего.

– Утопленник, – поймала на себе его удивленный взгляд. – Он прыгнул вместе со мной с моста, а потом…по-моему, хотел меня спасти, но ему кислорода не хватило гоняться за мной под водой.

Я присела рядом с незнакомцем и убрала прядь волос с его лица. Красивый… Интересно, почему он оказался на том мосту и решился прыгнуть? Синие губы, ледяная кожа свидетельствовали о переохлаждении, но слабый пульс все-таки прощупывался.

– Живой, – выдохнула с облегчением и посмотрела на Егора.

Я сбросила мокрую куртку и начала стягивать гидрокостюм. Друг тактично отвернулся – не вижу причин стесняться, особенно когда на кону стоит моя жизнь. Я вообще не стеснительная, кого смущаю, могут отвернуться сами. Заготовленная заранее сухая одежда приятно согрела кожу.

– Что будем с ним делать? – друг протянул мне плед.

Если мы оставим здесь этого мужчину, его могут найти слишком поздно, и он умрет от переохлаждения. Тем более если его найдут, то сразу поймут, что с моим самоубийством тоже что-то не так – не смог бы утопленник проплыть несколько километров против течения. Везти его сейчас в больницу означало полностью выдать себя. Значит, на данный момент у меня был только один выход.

– Помоги мне, – я присела и начала стаскивать с мужчины мокрую одежду. – Я забираю его с собой.

– Аня, ты с ума сошла, – Егор возмущался, но помогать мне все-таки стал.

– Так мы выиграем несколько дней, – расстегнула мокрую рубашку и залюбовалась кубиками на прессе, – и, возможно, я смогу сделать нашим союзником этого человека. Честно скажу, пока не знаю как, но я должна попробовать.

Дрогнувший голос и отчаяние во взгляде – Егор не мог сопротивляться, он тоже понимал, что у нас нет особого выхода. Жаль, что одежды для мужчины не было – высушим эту. Мы закутали его в плед, и я легла рядом, прижимаясь всем телом. Лишь бы только не умер, никогда не видела покойников.

Над нами натянули брезент, скрывая от возможных любопытных глаз. Мотор заработал, унося лодку к конечной точке путешествия, которую, казалось, я могла бы найти и с закрытыми глазами. В выбранном мною уютном уголке на шхерах я останусь один на один с этим человеком, что не могло не волновать.

Сколько раз мы с друзьями ночевали в палатках, грели друг друга после долгих заплывов, но они ведь как семья, а это совершенно чужой для меня человек. Лежит рядом, ледяной практически от переохлаждения, ну и что, что он красивый, кто знает, какой внутри него живет демон.

Эдуард Сергеевич вон как красиво ухаживал, был на всех моих соревнованиях, поздравлял после каждой победы, поддерживал после поражений. Цветы, подарки – разве могла устоять наивная девчонка, у которой и парня-то толком не было? Он был моей первой любовью, первым мужчиной, ласковым и нежным, ровно до тех пор, пока я не решилась высказать свое личное мнение и пойти наперекор его требованиям. Тогда он в очередной раз стал первым в моей жизни – первым мужчиной, который меня избил. Тогда я увидела перед собой совсем другого человека. Это был уже не мой Эдик.

Он стал еще большим чудовищем, когда я решилась уйти от него. Первое, что я увидела после нашего «разговора» о расставании – потолок больничной палаты, красные розы и виноватые глаза моего бывшего возлюбленного. До сих пор еще не все синяки сошли с моего тела.

Я больше не устраивала сцен, просто вернулась к себе в общагу, как только меня выписали. Эдик звонил, говорил, что раскаивается, а потом…потом он просто начал угрожать. Я не поверила, а зря. На меня он руку больше не поднимал, зато в больнице оказался Стас. Я уже тогда поняла, что Фомин нашел мое слабое место и начал целенаправленно бить по нему.

Мои друзья были всем для меня – ближе и родней людей просто не могла представить. Мы с ними росли вместе, а тут вдруг Эдуард Сергеевич решил, что может их у меня отнять. После случая со Стасом, я поняла, что Фомин на этом не остановится, но именно друг мне и не позволил к нему вернуться. А потом в больнице оказался Миша с переломанной ногой, и теперь я уже осознала, что Эдуард Сергеевич – пройденная страница моей жизни. Завершающей каплей стал телефонный звонок, когда он сказал, что следующей будет не рука или нога, а чей-то позвоночник. Ком подступил к горлу, хотелось кричать от бессилия, но я не могла позволить себе быть слабой. Все, что требовалось – придумать, как защитить от него друзей…и я придумала.

Тогда и решила инсценировать собственную смерть. Мой план был почти идеальным, если не считать, что я теряла все. Хотя, что, собственно, у меня такого было? А вот таких друзей не будет уже никогда, если он их всех переломает.