Я смогу.

—Проходите, присаживайтесь, — пригласил директор и, не дожидаясь пока Доронин займёт своё место, с насмешливой неприязнью спросил, — в чем причина вашего визита?

На слове визита он сделал ударение.

—Хочу устроиться на работу в вашем институте.

—На какую должность претендуете?

Доронин не мог понять, почему директор говорит с ним, как с человеком, делающим нечто дурное, как с человеком, претендующим на хорошее место, который хочет занять, благодаря протекции, но не способностям.

—Я не претендую на какое-либо место, хочу поступить на работу в соответствии с дипломом и трудовой книжкой.

—Вот как? — Иванов изобразил на своём лице чуть насмешливое удивление.

—Простите, я не понимаю вашего тона при разговоре со мной? Вы первый раз видите меня, а говорите так, будто я совершаю поступок, который противоречит вашим правилам.

—Обыкновенный поступающий на работу не стал бы говорить с руководителем организации излишне прямолинейно. Ваша невиданная смелость только подтверждает, что за вами стоит нечто сильное.

—Я не понимаю вашей предвзятости ко мне, если я, по каким-то причинам не подхожу вам, откажите, но мне бы хотелось чтобы вы посмотрели на мой диплом и трудовую книжку.

—Мне незачем смотреть ваши документы, они мне давно известны.

—Откуда они вам известны?

Директор усмехнулся и внимательно глядя в глаза Доронину спросил:

—Скажите честно, скажите, вас прислали, чтобы приглядывать за нами?

Доронин понял, чего опасается этот человек.

—Насколько я понимаю, вы тоже подписали соответствующую бумагу, но вряд ли кто-то считает, что….

Иванов смутился, но тут же взял инициативу в свои руки и не дал договорить.

—Когда меня сюда пригласили, я имел в науке известность, мои труды признаны во всём мире. Что имеете вы? Ни-че-го. За какие такие заслуги вас рекомендует известная и всесильная организация?

—Понимаете, я со студенческих лет таскаю в себе одну идею, которая заставила бросить неплохо складывающуюся карьеру и ….

Иванов раскатисто захохотал и когда справился со смехом, зааплодировал и, не скрывая насмешки сказал:

—Ах, скажите, пожалуйста, у него идея.

—Не надо делать из меня идиота! — не выдержал Доронин, порываясь встать и уйти.

—После такой обработки, я согласен на любое рабочее место, желательно с учётом моей специальности и опыта.

—Аь как же идея?

—Не думаю, что с таким отношением ко мне, меня вряд ли кто станет слушать и тем более давать зелёный свет моей идее. Может быть позднее.

Директор стал вдруг серьёзным.

—Вы мне угрожаете?

Доронин опешил, он не мог уловить смысла слов Иванова.

—Не понял.

—Будете ждать, когда я уйду или будете способствовать этому?

—Ждать, возможно, буду, но способствовать, нет! В моей натуре нет способности, гадить.

Иванов откинулся на спинку кресла, разговор зашёл в тупик. В селекторе прозвучал женский голос.

—Иван Иванович, к вам просится Мила Нильская.

—Пусть заходит.

Доронин занятый своими невесёлыми мыслями не обратил внимания ни на фамилию, ни на вошедшую женщину. А она взглянула на него и радостно воскликнула:

—Доронин, Саша?

Он вскинул глаза, но в силу неожиданности встречи и ситуации остался безучастным

Мила поторопилась извиниться.

—Иван Иванович, простите, не сдержалась, когда увидела здесь знакомого.

—Вы его знаете?

—Да, познакомились….

—Подождите, — директор властным жестом остановил её, затем обратился к Доронину.

—Подождите за дверью, вас позовут.

Минут через десять его позвали в кабинет. Иванов что-то написал на заявлении и размашисто расписался.

—Вы приняты на работу. На рабочее место проводит ваша знакомая, удачи.

Вскоре Мила познакомила его с мужем и начальником лаборатории Нильским Евгением Сергеевичем. С этой минуты он являлся шефом и наставником нового работника. Ознакомление с рабочими обязанностями заняло весь остаток рабочего времени. Доронин шёл домой, его распирало чувство лёгкости и вдохновения, но недавний разговор с директором привел его в некоторое беспокойное замешательство.

Галя сидела на лавочке возле дома и нетерпеливо поглядывала в ту сторону, откуда должен появиться Доронин. Прошло несколько часов, но его не было. Не дождавшись мужа, она вернулась в квартиру, приготовила еду, но он всё не приходил.

Спускался вечер, когда, наконец, пришёл муж, но на его лице не было радости.

—Саша, в чём дело? Не приняли? — она тормошила его, заглядывая ему в глаза.

—Приняли….

—Тогда почему ты хмурый?

Доронин рассказал о неприятном разговоре с директором, а Галя стала успокаивать его:

—Саша, главное приняли, остальное притрётся, ты покажешь чего стоишь, всё придёт. В ванну, мыть руки и к столу.

—Это ещё не всё.

—Что ещё может быть?

—Мила Нильская нарисовалась. Она, по всей видимости, выхлопотала должность ассистента при своём муже.

Лицо Гали потемнело, глаза приняли выражение злобной отчужденности.

—Она от тебя так просто не отцепится. Не знаю, кого она в тебе видит: любовника или полезного человека, — помолчав, добавила, — идеальный вариант и то и другое.

Доронин обнял её.

— Никто мне не нужен, кроме тебя.

—Саша, ты мне никогда не говорил, что любишь. Не хочет Вика уходить из твоего сердца, а тут ещё и эта.