Круг ада

—Принесла паспорта.

—Новость так новость, не поймешь, печалиться или радоваться. Заходи.

—Мальчики, я принесла паспорта.

Носов и Изотов приглянулись и в один голос сказали:

—Не может быть.

—Может, мальчики, может! Возьмите.

Они открыли, и разочарованию их не было предела.

—Так они же пустые!

—Да, они пустые, их заполнят только после того, как вы согласитесь ехать на лесозаготовки.

—Согласны и что?

—Вы должны расписаться,— Катя взяла паспорт и указала место, где надо поставить подпись.

—Расписаться согласны, но чем?

—Подождите расписываться, я не все сказала.

—Что еще?

—Я, Ира и дети, должны переехать на «Жеребки». Ира ты согласна?

—Если наши мужья поедут, то поеду и я. На «Жеребках» тоже люди живут.

Носов взглянул на Катю.

—А ты согласна?

—А куда я денусь? Расписывайтесь.

—Расписываться, но чем?

—Я же не такая, как вы, хоть ума щепотка, а знаю, что делаю.

Она с победным видом вытащила из кармана сверток и осторожно, чтобы не разлить чернила, развернула.

—Катенька, умница наша, спасибо тебе.

—Знаю, что умница, да только опять нам куковать одним.

Росписи красовались на паспортах, оставался сделать один шаг, чтобы оставить позади кошмарный отрезок жизни. Что ждало из впереди?

***

Семьи Носовых и Изотовых переехали на отделение номер четыре, Маныческого военного конного завода. В прошлом этот хутор принадлежал конезаводчику Жеребкову. Прошла революция и еще около тридцати лет, но за хутором прочно укрепилось название «Жеребки». О владельце хутора и кирпичного завода Жеребкове напоминали найденные во многом числе кирпичи с выдавленными двумя буквами С.Ж., что означало: «Сергей Жеребков».

Не забыта и слава его жеребца по кличке «Бордо». Его потомок, выбракованный из-за пупочной грыжи конь, по прозвищу «Пупко», долго радовал жителей отделения победами во многих скачках.

tхуторе было всего пять строений. Один дом на четыре квартиры, построенный перед войной. Второе длинное помещение, служившее когда-то конюшней, перестроили под жильё, где было шестнадцать небольших комнат. За большое количество поселенных семей этот дом называли «Вокзал». Еще одно помещение для лошадей переделали под конторку отделения и клуб, где проводились собрания. В маленьком домике жил управляющий отделения, а в другом, стоящем в центре хутора, находились начальная школа и магазин. По приказу Дронова семьи Изотова и Носова поселили в четырех - квартирный дом. Квартира считалась двухкомнатной, так как имела комнату средних размеров и кухню.

Петр Изотов и Алексей Носов приезжали домой примерно раз в три месяца. Подарки детям и женам давали повод для радости и надежд на лучшее будущее.

Надеждам было суждено оправдаться, закончилась война. Срок заключения, к которому суд приговорил Носова и Изотова, истек Они вернулись домой и по приказу директора Дронова стали рабочими конного завода.

Дети подросли, старшие Володя и Толя уже не требовали к себе большого внимания, а меньшие находились на попечении матери Петра Изотова, бабы Фени. Изотов, Носов и их жены вышли на работу. Строили конюшни, базы для волов и вернувшегося из эвакуации поголовья овец. В балке у хутора построили плотину. Через год, к радости детей, образовался большой пруд. Через год-другой рыба стала хорошим подспорьем в обеспечении семей едой. Наконец дали трактора, сеялки и плуги. Изотов и Носов стали трактористами. Опять заколосились хлеба на полях.

В 1947 году в летнюю жару июля у Изотовых родился сын Саша, которого все называли Шуркой. Почти одновременно у Носовых родилась дочь Маша.

Но жизнь торопится, бежит по тропе времени, оставляя позади хорошее и плохое.

Люди давно заметили, что жизнь полосатая, причем черная полоса почти всегда бывает шире белой. Тысяча девятьсот сорок восьмой год стал последним в жизни директора конезаовда Дронова Ивана Александровича. Через месяц после его смерти, на отделении появились люди с малиновыми верхами фуражек. Изотова и Носова арестовали прямо в поле. Не дав попрощаться с родными, их увезли в Сальск. Петр Изотов смог передать старшему сыну то, что он теперь старший в семье и на его плечи ложатся многие заботы. В их семьях воцарилось уныние. На руках Ирины Изотовой четыре сына, старшему двенадцать лет, младшему год. У Кати Носовой мальчик и крохотная дочь….

Вскоре на четвертом отделении стало известно, что враги народа Изотов и Носов передали трактора немцам, за что их осудил суд на пять лет тюрьмы, но они бежали, несколько лет скрывались. Теперь они изобличены, суд добавил им за побег еще по два года и отправил в места заключения.