Страница 92 из 142
— Ааааааааа! Блин! — взвизгнула Анна, в панике вжимаясь в ванную, в полудреме соображая, что животное обвило ее ногу.
Из дальней комнаты, услышав ее крик, бежал Марк. Топот его ног звенел в голове, дыхание стало осязаемым. Анна сипло пища, поползла вверх и завалилась в сторону, перепрыгивая через бортик ванны и чудом не растянувшись на полу. Забыв о наготе, она бросилась прочь и почти сразу была поймана.
— Бл**ь! Что это за тварь там? — лихорадочно зачастила она.
— Где? Что?
Она показала рукой, Вампир заглянул в ванную.
— Там никого нет, — сказал он.
Анна, не поверив, заглянула сама. Убедившись, стала оседать, чувствуя внезапную слабость и растерянность:
— Я ненормальная, — засмеялась она.
Верховный прижал ее к себе, удерживая на ногах.
— Нормальная. Только глупая, — он рассмеялся. — Я тебе охрану оставил, но не предупредил. Прости. Дурочка! Спугнула зверушку, — хохотал Вампир.
Анна нервно всхлипывала, прижимаясь щекой к его плечу, пока в какой-то момент их взгляды не остановились. Бессмысленно отрицать притяжение, котрому нельзя сопротивляться. Женщина ласково погладила Верховного по шершавой, давно не бритой, щеке, прошептала:
— Я замёрзла, — и смущенно отвела глаза.
Он коснулся ее губ, провел по ним языком, приоткрывая дрожащие створки, и стал целовать. Сладкая, родная. Сейчас Анна принадлежала только ему. Такая доступная и уязвимая. Марк прижал сильнее. Набухшая плоть давила вампиршу в бедро, но она не спешила смущаться: мягко обняла мужчину за шею, запускала пальцы в волосы, легонько перебирала ими изгибы ушей, шею, позвонки. От ее прикосновений веяло пожаром, тело под руками Маркуса напоминало теплый воск. Он приоткрыл глаза. Кожа Ангела покрылась золотой пленкой, от рук тянулись длинные огненные языки, так похожие на перья мифического феникса: вот-вот воскреснет!
Вампир схватил ее за бедра, приподнимая и побуждая обхватить себя за талию. Он вцепился в раскрывшиеся ягодицы, — сжал, смял, оцарапал. Ее тело отреагировало мелкими шершавыми бугорками.
Анна застонала, не соображая, когда он успел донести ее до постели, накрыть собой. Она целовала его, отдаваясь, забывая, что враг в Вампире еще не повержен.
Маркус сам остановил ее, когда женские пальчики скользнули по груди и стали расстегивать пуговицы.
— Стой! Нам нельзя, — хрипло прошептал он.
— Какая разница? Перепишем этот чертов Договор! Ты его вообще разорвал, помнишь? — голос выдавал обиду.
— Ты не разорвала, так и соблюдаешь. Не сегодня. У меня есть условия, — промурлыкал Верховный, и его ладонь скользнула между ее ног. Мокрая горячая, так и зовущая войти и взять.
— Опять за свое? Даже сейчас об этом помнишь! — взгляд Анны обещал, что она мысленно сломала ему что-то важное. — Пусти меня!
Пальцы Вампира теребили ее набухшие губки. Он улыбнулся:
— И не подумаю! Ты должна мне, помнишь?
— Я за твое тело не отвечаю, — вампирша уперлась в его грудь.
— А я за твое — очень даже. Разве я могу позволить, чтобы мой Ангел мучился неудовлетворением и тянущей болью внизу живота? Думаешь, после всего я позволю тебе страдать? Слишком много разочарований для нескольких дней. Пора бы уже стать счастливой.
Нежные, чуть шероховатые с тыла пальцы Вампира вошли в плоть. Мягкие складки налились и приоткрылись, пропуская их внутрь. Ловкое поглаживающее движение, — манящее, тягучее, зовущее отдаться соблазну. Сквозь рубашку Маркус почувствовал, как затвердел ее сосок. От сосредоточенности, сбиваемой желанием, он его почти не видел. Перед глазами алели только Ангельские губы, — приоткрываемые, прижимаемые зубами, ласкаемые острым язычком, который его отчаянно хотелось укусить.
Анна запрокинула голову, приподымаясь, изгибаясь навстречу Вампиру. Он скользнул губами по ее подбородку, чуть прикусил, призывая новую волну желания. Стон. Каждая пора вампирши пульсировала золотистой точкой. Пальцы нажимают сильнее, проводят по напряженному нутру. Анна изогнулась, охнула.
— Больно, — прохрипела она, не заметив, как изменился взгляд Верховного. Теперь глаза его стали темны и от неба не осталось даже осколка.
— Прости, — он прижал ее крепче, потерся щетиной о скулу, нырнул языком в раковинку ушка.
Анна выдохнула счастье, застонала, впиваясь ноготками в мужскую спину, подтягиваясь за ним, когда он слегка отстранился.
— Легче, — фыркнул он, наращивая темп. Закрыл глаза, позволяя пальцам задать ритм, ощупью найти розовые, особенно чувствительные выпуклости и бугорки.