Страница 89 из 142
— Я не могу толком признаться в собственных чувствах. А ты хочешь, чтобы я запросто сказал: "Знаешь, Ань, только регулярный секс со мной сохранит тебе дитя"? Я не знаю, как вообще о таком можно сказать!
— Ты медлишь! И если не обретешь мужество, в следующий раз я ее не задержу. Она уйдет.
— Не посмеешь!
— Тогда исполни то, что предсказано. Она должна уйти счастливой. И ты, тогда решив выбрать для нее жизнь, сам подписал приговор. Вам обоим.
Верховный тяжело опустился на пол, провел ладонью по лицу и прикрыл губы:
— Сгинь, — прошептал он и призрачный туман рассеялся.
— Я думал, что это игра. Думал, что миру не помешает небольшая встряска от разных по духу. Разве не стало веселей? Волны, крики, ураганы и бури. Засухи, что иссушают кровь, болезни, от которых не спастись. Я думал, мне понравится. Поиграю и уберу, — он посмотрел на спящую, долго молчал. — Как я тебя, Ангел, уберу?! Солнце померкнет, а выход я захлопнул сам. Тебе сейчас должно быть больно. Я должен был причинить эту боль. Если бы ты только все могла знать...
Маркус уперся лбом в край кровати, зажмурился. Внезапная головная боль скручивала виски и пульсировала в нервах зубов. Михаил прав. Но и страх тоже был. Вампир ощущал его сильнее всего. Теперь он не ползал под кожей, не холодил органы и не двигал волосы. Он засел на горле. Костлявые тиски ужаса росли каждый раз, как Ангел приближалась к Демону. Тогда Маркус испытывал приступ удушения и ощущал, как холодный липкий пот склеивает волосы, течет меж лопаток, оставляя склизкий след.
Он наберется сил и скажет. Не сегодня, и не завтра. Он сам выберет время. И тогда ему уже будет не больно от ее шока и отказа. Потому что тогда он будет готов. И ничто не изменит его решения!
***
Тело казалось ватным. Пустая соломенная голова с кусками свинцовых мыслей прикипела к подушке и не желала поворачиваться. Разлепив тяжелые веки, Анна почувствовала себя под водой: мутные очертания комнаты подернулись рябью, четкие линии мебели трепетали, как занавески на ветру. Ее мутило. Тянул низ живота. В ушах нарастал визг, схожий с тормозами локомотива.
У стены толпились духи. Сложив руки на груди они осуждающе таращились на хозяйку. Анна показала им язык и демонстративно хлопнула на голову подушку. Визг в голове сменился грохотом посуды и она застонала. А через секунду вскочила от страха, испуганно оглядываясь по сторонам.
Тусклая комната показалась знакомой, но память не желала вытаскивать из закромов картинку, которая бы все объяснила. Вампирша лихорадочно ощупала голую себя и попыталась припомнить, что произошло вчера. Мужчин, руки, пьяный бред и передоз она помнила отлично. Потом, кажется, она стала им отказывать. Сопротивление? Смутно. Дальше? Ничего... чем все закончилось, и как она сюда попала, женщина не знала.
Только теперь она умоляюще посмотрела на насупленных призраков, но те демонстративно опустили глаза. Только Миш смотрел на нее так, как строгий отец глядит на подгулявшую дочь.
— Я не помню... — прошептала Анна.
— Знаю, — он поджал губы, пытая ее ожиданием. Интересно, ему нравится мучить?
Под укоризненным взглядом она почувствовала себя совсем обессиленной.
— Миш, — умоляюще простонала вампирша.
— Ты знала, на что шла! Я предупреждал, что пожалеешь, но ты не послушала! Зачем ты это сделала?! Тебе стало легче? — гневные глаза блеснули алым, а сам дух стал накаляться изнутри. — Кем ты теперь себя чувствуешь? Отпустило?
Под его гневной тирадой Анна опустила голову, вжалась лбом в колени. Он был тысячу раз прав
— Чувствую себя бл**ским дерьмом, — обреченно выдала она. — И ни-че-го не помню.
Он приблизился к ней, золотистым туманом растекся вокруг, просачиваясь сквозь кожу внутрь. Его пальцы теперь стали ее; лицо, волосы, кожа — слились воедино; боль и отвращение стали общими.
— Не было ничего, — заботливо прошептал голос в ее голове. — Маркус приехал вовремя.
— Маркус?! — ошеломленно переспросила Анна. — Но как он...?
— Не знаю, сама спроси, — хмыкнул дух и умолк.
Сумбур мыслей завязался в морской узел, а скомканный мозг, опухший от дури, был бесполезен. Вопросы нарастали в геометрической прогрессии, но задавать их духу бесполезно. Значит — Маркус.
Из-за двери тянуло бульоном и кофе, но некогда вкусный запах вызывал лишь приступы тошноты и дикую, ноющую боль внутри. Что же случилось?! Анна осмотрелась в поисках одежды, и ничего, кроме мужского халата не обнаружила.
Кое-как стянула его со стула, опустила ступни на теплый ковер. Рано радовалась! Обессиленные ноги отказывались держать ее, и вампирша плюхнулась рядом с кроватью. Брякнуло что-то в пустом сознании и она застонала.
— Утро далеко не доброе, да? — голос Марка доходил до нее издалека и медленно. Так медленно и растянуто.