Страница 65 из 142
Ради эксперимента Анна рискнула и добавила ей в питье свою кровь. До этого она иногда поила "жертв на убой", и ничего страшного не происходило. Зато увеличивалась выносливость, уменьшалась восприимчивость к ранам и боли, и можно было почти обескровить их, оставляя в сознании.
Но эту "куклу" Анна берегла. Потому начала с нескольких капель, постепенно доведя количество до пятидесяти миллилитров. И дело пошло проще.
Когда Лаура была готова, попробовали пробный выход в свет. Анна наблюдала за нею через связь с душами, они же нашептывали девице, что делать в той или иной ситуации. Пару попыток и девушка могла сносно заменить хозяйку. А Анна отпускала призраков чаще и на дольше, чтобы рыскали по миру и находили двойников.
Нашли еще двух, — из Италии и СССР, — и вампирша погрязла в муштровке.#
***
Кисть оставила на полотне светлый мазок. Линия губ, глаз, белесые пряди волос. Краски блестели маслом, отражали воображаемые блики от светлых кудрей, ровного тона кожи и небесных глаз. С картины на Маркуса смотрело лицо, которое он выбирал в прошлой, сейчас далекой, жизни, — белокурый юноша с надменным взглядом и ангельской внешностью.
Боги! Как же он любил эту обманчивую хрупкость. Эту фарфоровую плавность линий, холодность глаз, бледность и чрезмерную юность. Иногда прежний образ возвращался, но лишь во снах, в насмешку. Чтобы Вампир, очнувшись, ощутил всю горечь утраты прежнего величия.
Теперь он никогда не станет подростком. Это тело, что сейчас, постепенно зачахнет, утратит ровность кожи, обзаведется сединой и старческой сухостью, скрипом суставов и вялостью крови. Ни один убитый не поможет сохранить вечность.
А ему так хотелось, как и прежде, выбирать марионетку для души, играть ею, ломать, чтобы заменить иной, похожей.
Маркус долго смотрел на рисунок, с придирчивой легкостью добавляя белое, алое, темное. А потом вдруг осознал, что заигравшись, изменил цвет глаз с голубых, на... черные с тонкими нитями алого и небесного. Так похожие на те, что сейчас были у Нее, — Его Ангела.
***
В забытьи потерялось чувство времени. Анна не сразу сообразила, что выдернуло ее из раздумий. Несколько мгновений она хлопала ресницами, соображая, где находится и что происходит, но потом очнулась, вспомнила, выдохнула.
Он смотрел на нее, обернувшись с нижнего ряда. Анна сидела на пятом, выбрав четырнадцатое место, а он — на два ряда ниже и примерно на шесть мест правее. Надо же, какая наглость! Сидел наискосок и явно не волновался, что она увидит его заинтересованность.
Среднего возраста, худоват, темноволос и неприметен. Лицо, которое никогда не заметишь в толпе. Тонкие усики совсем ему не шли, тусклые зеленые глаза добавляли лет, а ношеный костюм явно был подобран с особой тщательностью. Сегодня была слякоть, но ни на рукавах, ни на отвороте — ни единого пятнышка. Даже вампирша, с особым трепетом следящая за собой, не могла похвастаться такой безупречностью.
К тому же он часто трогал подбородок и она заметила легкую желтизну на пальцах, но он ни разу не дотронулся до кармана, выражая желание покурить. А платок и вовсе вынимал двумя пальцами, осторожно протирая шею и стараясь, чтобы она поменьше касалась отворота.
Анна, прищурившись, посмотрела ему в глаза. Он не отвел их и она улыбнулась. "Что тебе нужно, мальчик?" — снисходительно подумала вампирша. В плотной толпе было сложно угадать его душу, и теперь толпа, слушая приговор, делилась эмоциями, духи обменивались зарядами, меняли цвета, снова серели. От этого рябили глаза.
"Ничего, я прослежу за ним позже", — Анна заинтересованно уставилась на Эдди и более не замечала незнакомца. А он нет-нет, да и смотрел в ее сторону.
***
Анна вошла в дом, кивнула выглянувшим из кухни двум щенкам и трем двойникам, не сбавляя шаг, заговорила:
— Дэн, займись новеньким. Приготовь комнату, антураж. Жертва есть?
— Да, Анна, все почти готово. Только главного зрителя нет, — щенок подхватил ее плащ, перчатки. — Как съездила?
— Неважно, — вампирша легла на диван, приподняла ноги в тонких чулках на спинку и щенки грустно вздохнули, — Хозяйка не подпускала их к телу. — У нас, кажется, появилась проблема. Какой-то тип странно меня разглядывал. Я справки навела, он — коп, — Анна посмотрела на свиту, — очень неплохой коп.
— Что он может против нас? Подозревать? — рассмеялся Ник.
— Боюсь, как бы все не вышло хуже. Что, если Маркус? — Анна запрокинула голову на подлокотник, глубоко вдохнул.
Подозрения мучили Анну давно. Жесты, мелкие огрехи в одежде (Маркус ненавидел синий цвет, замшу, перчатки) и пище, запахи и, самое главное, — отношение к ней. Иногда казалось, что Вампир питает к ней ненависть, в другой раз — жалость, но чаще всего женщина чувствовала его горячее расположение и заботу.