Страница 139 из 142
— Тут сложнее. Силы в них почти нет, старшие пока присмотрят, может, и разбудят что, но я не уверен.
— А в чем ты уверен? — дрожащим голосом спросила потрясенная Анна. Вампир подошел к ней, ласково коснулся щеки:
— В том, что когда мы вернемся, все будет по-другому.
***
Дышать тобой мне бесконечно хочется,
И мой огонь, он никогда не кончится.
Держи меня, мне без тебя не справиться,
Сгорать дотла, в твоих руках мне нравится
Всякий раз, когда руки супругов соприкасались, Анне на ум приходили эти строки. Она отчаянно подавляла страх, стараясь не вспоминать блестящие от слез глаза сыновей, последние объятья и родной, мучительный запах дома. Вампирша старалась отрешиться, помнить, что дальше все будет хорошо и вернется к прежнему ритму, но разум отказывался ей верить.
Притихшие, совсем молчаливые души обоих кучковались в воздухе, пока вертолет летел над горами, а Маркус напряженно вглядывался в окно. Вены его потемнели, пульсировали от свежей карательской крови. Анна пока не знала, что ни Антона, ни Павла больше нет, — без их душ ничего бы не вышло. Она узнает потом, когда все будет кончено.
Он посмотрел на часы. Четырнадцать сорок шесть. Морок Дамона и Лиз поможет ему врать еще три часа, если не успеют дойти... Они все успеют!
От места, где их высадил вертолет оставалось совсем немного до пещеры. Но просачиваться сквозь узкие лабиринты расселин оказалось утомительно и жутковато. Маркус бережно помогал ей преодолеть трудности, с безумной тоской чувствуя, как дрожат напряженные пальцы. И когда их взгляды встречались, становилось во сто крат мучительнее осознавать, что скоро его любимой не станет.
Как он мог сам позволить всему этому случиться? Обречь ее на страдания, заставить пойти на это гнусный шаг?
Она поймет. Обязательно. Потом. Но это все уже будет потом.
Верховный прикоснулся к стене и осознал, что до пещеры осталось всего несколько метров...
***
Она легла так, как нужно, и Маркус сразу понял, что все получится, — глаза Анны окрасились в лазурь. Вампирша смотрела в конусную пустоту, подсвеченную светящимися червями, не свойственными для этих пещер, и размышляла, почему их не увидела Элис.
Даже зная, что последует дальше, она не могла унять волнение: внутренности больно сжимались, и кровь, пробиваясь по венам, казалась густой и колючей.
Маркус взял любимую за руку.
— Ангел мой, — прошептал он, низко склоняясь над ней, в последний раз вдыхая воздух, пахнущий сладким счастьем, ладаном и нотками сирени. Он знал, что должен что-то сказать ей, потом вспомнить слова древнего ритуала, но звуки застревали в горле. И ему нельзя было плакать.
— Я не боюсь, Маркус, правда, — прошептала она. И хоть из глаз ее текли слезы, но голос не дрожал. — Я ведь вернусь, и больше нас ничто не разлучит.
Она не стала вспоминать о детях, — он хороший отец и сам все знает.
Маркус прижался лбом к ее лбу, взгляды их встретились.
— Я всегда буду с тобой, обещаю, — поклялся Вампир и тонкое лезвие мгновенно пронзило плоть.
Она почти не почувствовала боли. Зрачки ее сузились, крик замер в горле, оставив на губах лишь выдох, пойманный поцелуем Маркуса.
— Ихъ щиаас тын вихъ ала, гээр вира инд даг лаа виргар. Игъ лиг аз вирлаа... (Мой дух да не умрет, и пламя мое — вечно. И все да вернется к исходу.)
От древних слов взметнулись духи. Тысячи призраков, спрятанных Анной в живых телах, метнулись к месту ритуала, заставляя, спасенных ею людей по всему миру, временно терять сознание, а огонь в маленькой пещере оживать и дробить ритуальный камень. Рассыпались сотни мертвых деревьев, удерживающих бесноватых, собранных для перерождения Ангела. И новый бог пламенем ворвался в небо, оставляя не земле обожженные стены пещеры, треснувший жертвенник и горсть пепла, похожую на очертания древней птицы.
Маркус, совершенно седой, вернувший волосам некогда любимый белый цвет, невольно посмотрел на время. До смерти ему оставалось сорок часов. Он успеет. И Дамон все сделает так, как нужно.
[Спустя сорок шесть часов]
— Мааррккуусс... Мааррккуусс...
Этот голос он узнал бы из сотни. Преодолев полосу света, к нему в прежнем обличье вышел шаман из далекого прошлого.
— Все случилось? — спросил он, Маркус кивнул. — Это точно она?
— Да, — вместо легкости и покоя, Вампир чувствовал пустоту. — Ее душа стала цвета индиго с радужками лилового и алого. Эти цвета пульсировали в середине.
— Зачем ты пошел на это? Ты ведь знал, что модно было убить ее сразу. И тогда ты бы стал свободен, мог бы вернуться домой, стал бы одним из сотен нейронов и мог управлять целым миром. Ты знал?