Ангел для Вампира

Несколько дней в Санта-Розе бушевал пожар. Тысячи людей эвакуировали, сотни пожарных задействовали в борьбе с огнем. Но детская больница, в которой на тот момент лечились около трехсот детей, сгорела дотла.

Анна спешила туда из России, как могла. И все равно не успела. Она бродила по дотлевающим руинам, по фрагментам тел, которые доставали спасатели, по кирпичам, закладку которых когда-то строго контролировала.

И все могло бы сойти за несчастный случай, если бы Ангел не нашла нарочно оставленный кусочек ткани, пропитанный кровью каждого из ее воспитанников. Вампирша вдохнула знакомые запахи и с ненавистью осознала, что Маркус убил Ее детей. Тех, кому она спасала жизни, кому давала шанс.

— Ах, ты... тварь... — прошипела она и стиснула челюсти. Пора и самой доставать козыри — самое время подымать свиту!

А Маркус так удачно вызвал ее на Собрание.

***

Верховный заметно нервничал. Он напряженно вглядывался в толпу хохочущей челяди, очевидно, считывая разрозненные мысли, нервно теребил подлокотник, стучал по нему пальцами.

— Маркус, — Антон склонился к плечу Хозяина. – Что-то случилось?

Тот раздраженно отмахнулся, и Главный Каратель переглянулся с братом. Павел тоже не знал причин странного поведения.

Внезапно Маркус встрепенулся, и каратели отчетливо услышали гулкое, тревожное биение его сердца. Что его так взволновало? На короткий миг Вампир чуть приподнялся, но снова сел. Его пальцы побели от того, как крепко он ухватился за бархатные подлокотники резного трона.

— Антон, — глухо произнес он и отрешенный взгляд проник в пустоту. — Сходи в кабинет и принеси мне одну бумагу. Она лежит в сейфе на третьей полке слева. Ты ни с чем ее не перепутаешь. На ней золотой герб с птицей. Помнишь, мы такой рисовали веке, кажется, в четырнадцатом.

— Паша сам... — попытался возразить Антон.

— Я сказал, чтобы ты принес, — отчеканил Вампир. — А Паша проверит, насколько плотно закрыты окна. Что-то меня знобит.

— Но...

— Идите, — сквозь зубы процедил Хозяин.

— Маркус, что происходит? — Антон боялся жгучего предчувствия беды и понимал, что не имеет права мешать.

— Время замедлилось, разве ты не чувствуешь? — задумчиво усмехнулся Марк.

— Если оно замедлилось, то кто останется с тобой?

— Что я вам, дитя что ли? Сказал: идите! — рявкнул Маркус и братья, кивнув, скрылись за толстой портьерой.

Едва они переступили порог, щелкнул потайной механизм и с лязгом закрылась железная пасть решеток. Зарычав, вампиры бросились наружу, но путь к выходу был отрезан. С шумом рухнула толстая ткань, оголив зарешеченную дверь и открыв узникам вид.

Свита металась по залу, подгоняемая горячими всполохами огня. Немногочисленные женщины визжали, некоторые вампиры пытались отбиться, но когда огонь касался их, они, замерев, отступали. Нечто пугающее, потустороннее виделось им в ярко-алых всполохах. А искры, очистив середину залы, метались вдоль стен, удерживая переполошенных хищников у стен и не давая им сдвинуться с места, когда они все вдруг разом растаяли.

Антона поразила неподвижная фигура Маркуса, так и оставшегося сидеть в кресле. "Значит, он все-таки это сделал! — с ужасом подумал он. — Теперь и мне нужно! Но он же ничего не сказал..."

— Паш, пророчество! — Каратель указал на Верховного. Тот обернулся, дернул уголком губ и с легким вздохом поднялся.

С балкона напротив в него пустили стрелу с веревкой. Резкой молнией она пересекла длинный зал. Маркус видел это как в замедленной съемке. У него оставалось время отскочить, но он не стал этого делать.

Перемахнув через хрустальную люстру, наконечник вонзился Верховному в плечо, въевшись в плоть, и дернул его на себя, когда лучник спрыгнул с перил на гулкий каменный пол. Со стен тут же спрыгнули приспешники Анны, — свита в боевой раскраске, которую все считали убитой. Они оцепили середину кольцом, наблюдая, чтобы никто не смел вмешаться, когда пленник мешком рухнул на пол.

Разъяренная Анна, бросив веревку, метнулась к нему.

— Как ты посмел? — закричала она и, не давая Маркусу подняться, наотмашь ударила его по лицу. Вампир закинулся назад. Он не торопился вставать.

Взбешенная чем-то вампирша металась внутри круга, ожидая пока противник поднимется. Маркус встал.

— Ты посмел убить моих детей! – сквозь зубы шипела она, обдавая его даром душ. – Как ты мог со мной так поступить? – на ее ресницах дрожали высыхающие слезы.

Марк ухмыльнулся, глаза отразили презрение и ненависть.

— Да, я их убил. Эти отбросы должны исчезнуть. Мне осточертело притворяться ради тебя хорошеньким. И знаешь, что я понял за эти годы? Ты и года не стоила, чтобы тебя ждать! Ты скучная, неинтересная и никакая в постели. Я очень жалею, что придумал себе то, чего в тебе не найти. Лучше бы издохла там, в лесу. За время своего сидения дома ты настолько отупела, что даже не смогла бы до конца отомстить мне за то, что я их убил. Ты слабая и безвольная. И смерть, что я принесу тебе, станет избавлением.