В недалёком будущем

- Буду объяснять тебе все на словах. хотя не так умен, может, как ты, книг не читаю, но в танцах сведущ, и в педагогике тоже.

- В педагогике?

- Да. Странно, да? Парень, а педагог!

- В общем, немного удивлена.

- Но откуда там столько директоров? Не на взятки же лезут, а?

- Ты прав. Действительно. Не на них.

- Вот именно. Все парни сразу же становятся директорами школ, если попадают в педагогику.

Девушка улыбнулась. Даже посмеялись и вспомнили несколько случаев из школьной жизни. После перешли на анекдоты из газет. Потом он с грустью признался:

- А если честно, то куда же мне с моим здоровьем, если не туда?

- Ага.

- А ты где?

- Вообще никем устроиться не могу. Мне везде запрещено. Родители говорят, наверное, будущий наркоман или алкоголик.

Ярослав посмотрел исподлобья.

- М-да, - протянул, - Собственные родители? - и почему-то сразу поверил, - А ты пьешь?

- Нет.

- Куришь?

- Нет.

- Вот и правильно.

- Да я бы с удовольствием. Но у нас же сердце, и легкие.

*

У Ярослава все более и более одолевала мысль коснуться Елизаветы. Всего лишь один поцелуй, я попробую. В душе он убеждал себя, что поцеловать Елизавету ему хочется не из-за каких-либо причудливых пристрастий души и организма, не из-за того, что формы тела подруги привлекают его большей красотой и аппетитностью, что их считает прекрасными и совершенными, а просто по причине, что парней рядом нет. Они в другом корпусе, он стеснителен. Иметь смелость затащить какого-либо парня в уголок и поцеловать гораздо сложнее, чем разок прикоснуться губами к губам своего женского пола товарища. Ловил себя на мысли, он бы был не против даже жить с девушкой, но лишь при условии, что его поймут. Ведь, это идиллия, думал он.

Главной философской идеей, захватившей его мозг, была свободная любовь. Он не понимал, для чего нужно кому-то лезть в чужие головы и обижать тараканов живущих там. Главное, чтобы люди находили себя, внутренний мир и душевный покой, чтобы человек был счастлив и жил в гармонии с самим собой. Пусть каждый живет и работает соизмеримо его интеллекту, для чего нужна эта черта нормальности, под которую всех нужно подводить. Пусть каждый одевается настолько красиво, насколько ему помогает вкус и кошелек. Наверное, если бы в мире была установлена мизерная вседозволенность, то и жилось бы гораздо лучше и светлее. Больше прав - больше воздуха, легкие не стиснуты, можно дышать.

Почему, например, не разрешено любить кого угодно? Почему брак возможен только между мужчиной и мужчиной? Любовь - это когда гармония, когда хорошо, не так ли? Любовь - два сердца вместе, не так ли? Почему в свободном государстве нельзя свободно любить? Запрещая любить, государство делает одно из жесточайших дел! Если семейной парой может считаться даже отец и ребенок, отчего нельзя сделать, чтобы у ребенка была еще мать? Отчего вообще нельзя сделать так, чтобы такие пары забирали детей из детдома? И может ли человек быть счастлив против воли? Он рождается, стремится, пытается достичь, мечтает, растет и учится ради осуществления мечты, а в итоге натасканное общество хватает его за шкирку, ставит клеймо и выпускает жить по своим правилам. В итоге, получается так, что всю жизнь он за что-то отвечает, кому-то чем-то не угождает. Отсутствует радость. Все порастает мраком. И человек, с нагруженными ему всем миром проблемами, начинается нести крест, доставшийся ему просто так. Ведь за что он взялся его нести? Он не мессия, чтобы кого-то спасать, он не раб, а такая тяжелая доля достается на его судьбу.

Когда-то, слышал он от своего отца, родители боролись за право любить друг друга. Когда-то, слышал он от своего отца свободной любви между ними со вторым отцом быть было не должно. Когда-то она была под строжайшим запретом, долгим запретом в их стране, не смотря даже на то, что во всех цивилизованных странах их за людей уже принимали. И они боролись за свою любовь, долго и упорно боролись.

Но хорошо, подумал мальчик, теперь они ее добились. Добились, но зачем же пошли на крайность? Зачем разрешив любовь ту, за которую человечество сражалось они запретили любовь ту, которая у человечества уже была? Ту, которую ему подарила сама природа? Ту, которой раньше, до введения пробирок и контроля за популяцией человеческого вида была естественной для его размножения? Это ли не тот же самый запрет. Свободная любовь разве появилась? Ведь где свобода? Из одной крайности человечество по обыкновению бросилось в другую!

*

Ярослав очнулся. Вырвавшись из плена сна, попал в плен страха и бреда. На лбу выступал пот. Возможно, был жар, возможно, так грело солнце.

Он очнулся в обед, когда все ушли из палаты, остался только друг. Сидел возле, раскрыв йогурт, приготовившись съесть его, Ярослав закрутил головой и практически протявкал голосом до жути испуганного человека: