Страница 5 из 37
С Фаиной было невыносимо наводить порядок в квартире. И точно так же невозможно было заставить ее прибраться у себя в мозгах.
Как и любые удачные, их отношения закончились, как только у обоих иссякли эндорфины (и прочие опиаты, привязывающие людей), и вместо них стала вырабатываться страшная привычка к недостаткам партнера. Изъянов и претензий стало вдруг так много, словно прежде влюбленные жили с закрытыми глазами. Но вместо того, чтобы разобраться в конфликтах, молодые люди ругались, терпели некоторое время и мирились. Проблема не исчезала, лишь обрастала новыми деталями, и время не исчерпывало ее.
Можно было притереться друг к другу, но Фаина и Глеб вместе решили, что не станут продолжать. Былых чувств уже не было после года совместного быта. Дальше – туман, в который не хотелось шагать обоим.
В результате этого ничуть не тяжелого, а даже желанного расставания Фаина наслаждалась одиночеством и свободой – воли, выбора, слова и действий. С тех пор она ни в кого не влюблялась, не ходила на свидания, не флиртовала и не видела в этом ни смысла, ни удовольствия. Зачем вновь начинать то, что без вариантов закончится, к тому же, возможно, на этот раз болезненно? Привязанность – высшее из зол. Хочешь сделать себе больно – полюби. Больше ничего не потребуется.
Фаине не хотелось серьезных отношений. Пары раз хватило, чтобы уяснить: это тупиковая ветвь проживания отведенных тебе дней. Впустую потраченное на чужого человека время. Который после всего, что между вами было, посмотрит на тебя так, словно никогда не видел прежде, не делил с тобой горести и радости, не прижимал к сердцу по ночам.
Отношений только ради утоления физических потребностей ей не хотелось. Хотя эти потребности были ярко выражены и часто напоминали о себе. Фаина подавляла инстинкты юного тела трудом, алкоголем и редкими занятиями спортом. Большую часть времени она делала вид, что инстинктов у нее нет. И вела себя как существо бесполое. Будто заставляла саму себя в это поверить. Иногда получалось.
Раз в полгода становилось совсем невыносимо. В такие периоды казалось, что каждый парень в автобусе раздевает ее глазами. Затем группа мужчин являлась ей в эротическом сне, от которого она просыпалась среди ночи и шла умываться холодной водой.
Особого внимания со стороны противоположного пола не наблюдалось, и это логично. Мужчины перестали замечать ее сразу же, как только она махнула на себя рукой. Да и как можно смотреть на всегда изможденную и печальную Фаину, когда вокруг столько привлекательных и ухоженных девушек? Единственный, кто с ней заигрывает, – это Гена, но Гена – это ведь отдельная история.
Девушка возвратилась в общежитие, объелась остатками жареной картошки с черным хлебом и зеленым луком и впала в пищевую кому. В полудреме она собиралась проваляться весь вечер пятницы, замечательный вечер пятницы, когда можно просто лежать у себя, и нет нужды выходить из комнаты. Если бы к ней не постучали.
На пороге оказалась Даша.
– Привет, пойдем с нами у Арины посидим?
– Спиртное будет?
– Как всегда.
Это были традиционные девичьи посиделки с вином, косметическими процедурами, сплетнями и пошлыми разговорчиками. Фаина принимала в них участие, очевидно, из-за первого пункта. Это позволяло ей оставаться частью коллектива, узнавать свежие новости, зачастую даже полезные.
В комнате уже разместились Арина, Наташа и Лиза. Они щебетали о чем-то, должно быть, очень их беспокоящем. Даша тут же подключилась к диалогу, а Фаина взяла себе бокал и села на пол рядом со свободным стулом. Не прислушиваясь к беседе, она отсутствующим взором глядела на вино и думала: сегодня только немного, совсем немного. И как можно меньше сладкого. Иначе ведь и правда можно себя угробить.
Девушка сделала глоток и зажмурилась от удовольствия. Звуки и краски окружающего мира сразу же смягчились, стали не столь раздражающими.
– … да ну! Совсем не похож, – смех Наташи как будто прорвал слой ваты, – скорее на… я даже не знаю, с кем его сравнить.
– А кто вам из актеров нравится?
– Райан Гослинг, о да… Я бы ему дала.
– Ой, да ты бы любому дала, – не устояла Даша, за что в нее прилетел утюжок для волос, – ай, он же еще горячий!
– А мне нравится Хью Джекман. Такой большой… мускулистый, эх… – Арина мечтательно глотнула вина.
– А потом они хотят, чтобы их любили не за внешность. Ну да, ну да.
– Слушай, дай ты помечтать. Сама как будто бы не переспала с кем-то из знаменитостей?
– Если только с Брэдом Питтом.
– Фу, да он же уже старик!
– Зато какой старик…
– А Том Круз как вам?
– Носатый.
– Ну, знаешь, милая моя, зато что на витрине, то и в магазине.
– В смысле?
– Ну а ты подумай.
Последовала краткая пауза, и девочки заразительно расхохотались. Этим барышням хватало и пары минут, чтобы повернуть любую беседу к мужскому достоинству. Даже если речь будет идти о молекулярной физике, это не помешает им перейти к своей излюбленной теме.
Фаина сделала еще глоток, планируя растянуть этот бокал на весь вечер. Он был ее спасительным кругом в неприветливых водах ежедневности.
– Фай, а тебе нравится кто-нибудь?
– Да, расскажи нам, а то мы никогда от тебя такого не слышали. Я даже не знаю, какие мужики в твоем вкусе!
– Да, вот интересно!
Девочки оживились, а Фаина задумалась, устраиваясь поудобнее. Ей не очень нравилось, что все взгляды в этой комнате были в ожидании обращены на нее.
– Кто-нибудь вроде… Криса Айзека в молодые годы, – она неуверенно повела плечом.
– Это актер?
– Певец.
– Я не знаю такого.
– Я тоже. Опиши его? Ну, основные черты, что тебе в нем нравится?
– Он брюнет. Харизматичный. С красивым правильным носом, выразительными светлыми глазами… и очень волосатыми руками.
Девочки заулюлюкали, переглядываясь.
– Вот уж не думала, что нашей Фаине нравятся волосатые самцы.
– А еще кто-нибудь? Из современных, а?
– Я мало знаю современных. Надо подумать. Ну… Джош Хартнетт?
– Знакомое что-то…
– Гугли, – Фаина пожала плечами, и девочки схватились за гаджеты и спустя несколько секунд уже листали заветные фотографии.
– А и правда, неплох. Ты только посмотри. Надо глянуть с ним парочку фильмов.
– Да-а! И, что самое главное, очень даже смахивает сами знаете на кого.
– Точно! А ведь точно! Еще как смахивает.
Соседки попросили назвать еще кого-нибудь, и Фаина напрягла чертоги своей памяти: Клинт Иствуд, Джефф Бриджес и Ален Делон – в молодости, затем один малоизвестный польский актер, имя которого показалось всем настолько дурацким, что Фаину попросили несколько раз произнести его.
Потом они поменялись местами. Девушки показывали Фаине фотографии знаменитостей, которые им нравятся, а та либо кивала, либо морщилась. Почти никого из них она не знала, отдавая предпочтение актерам, которые давно постарели. Ее неосведомленность уже перестала возмущать соседок. Фаина всегда была такой – живущей где-то за пределами этого мира.
Когда ей показали Генри Кэвилла, девушка меланхолично спросила:
– Почему все, кто вам нравится, похожи друг на друга так, будто наштампованы на одной и той же фабрике?
– А лучше, конечно, на твоих стариков пялиться? – слегка разозлилась Даша. – Ой, да ну тебя. Давай тебе лучше маску для волос сделаем, а? Ты видела вообще, что у тебя на голове мочалка?
– Видела.
– Видела она. И тебе, конечно, все равно.
– Бинго, – Фаина даже подмигнула.
– Так, сейчас мы тобой займемся. Девочки, дайте мне расческу.
Фаина позволила делать с собой все, что им хотелось. Лишь бы это не мешало ей выпивать. Соседки стали обсуждать рецепты правильного питания, параллельно занимаясь каждая своим делом. Даша расчесывала густые и непослушные волосы Фаины, чтобы «превратить их во что-то человеческое»; Арина переписывалась с бойфрендом, изредка отвлекаясь, чтобы колко прокомментировать ситуацию или закончить за кем-нибудь предложение; Лиза наводила на всех какую-то бурую гущу – домашний скраб для лица; Наташа делала себе маникюр.