Островок

Какое-то время Сапер вполне устраивал своих хозяев и, пользуясь покровительством мафии, укреплял свое влияние в городе.

Но два-три года назад что-то случилось. Сапер сначала оказался в опале, а затем и вовсе был приговорен мафией к смерти. Бармен считает, что Сапер утаил какие-то деньги из тех сумм, что предназначались для его хозяев. А может быть, дело не в деньгах? Может, вся соль именно в бумагах, которые исчезли из мирзоевского тайника три года назад? Тех бумагах, которые изъял из тайника ловкий Сапер? Недаром же он предпринял три года назад двухнедельную поездку в Среднюю Азию!

Тут, правда, сам собой снова выплывал вопрос о странном временном разрыве. Почему Сапер отправился за бумагами гениального химика именно три года назад, а не раньше или позже? Но я уже понял, что для ответа на этот вопрос (быть может, самый важный!) у меня по-прежнему не хватает данных, и потому до поры следует забыть о нем.

Ладно, двигаемся дальше.

Предположим, Сапер поставил целью довести изобретение химика до ума. Для этого у него, Сапера, имелись все условия – отрезанная от всех дорог “охотничья тропа”, вблизи которой легко было устроить тайную лабораторию, огромный выбор опытных химиков, вообще, ученых любого профиля – бывших сотрудников “Островка”, а также возможность незаметно собрать вполне пригодное научное оборудование.

Надо полагать, Сапер утаил свои планы от мафии. Он рассчитывал, что сумеет наладить производство неких товаров на основе нанотехнологий, и будет сбывать их тем же наркобаронам, всякого рода террористическим группам за баснословные бабки, ни с кем не делясь и богатея, как на дрожжах.

Однако произошла утечка информации. Наркобароны узнали о секретной инициативе одного из своих ставленников и разгневались. Сапер мог бы покаяться. Но он предпочел пойти ва-банк. Спрятался у себя в “Березовой Роще” под защитой преданной охраны во главе с Ильем Пригожим, продолжив спонсировать некие эксперименты. Если так, значит, дела у него идут более чем успешно. Чудо-изделие вот-вот пойдет в серию. А может, уже пошло?

Тем сложнее моя задача. Ибо в каком бы качестве я не предстал перед Сапером, он, прежде всего, посчитает меня киллером, посланным мафией, чтобы убить его.

И всё же маленький шанс у меня есть. Сестра Сапера, Лиза… Его стремление побудить Лизу родить ребенка – это не блажь и не прихоть, это, похоже, давняя, выстраданная мечта. Быть может, скорая перспектива решить эту семейную проблему заставит его забыть об осторожности?

В нашей фирме, созданной Дедом, был наработан целый букет легенд, позволяющих входить в доверие к самым различным слоям населения, не вызывая при этом особых подозрений. При случае каждый сотрудник мог сыграть роль, скажем, адвоката инюрколлегии, разыскивающего несуществующего наследника, или архивариуса, идущего по следам старинного манускрипта… Была в этом списке и роль сотрудника брачной конторы. Именно эта роль и подходила для данной ситуации. Нужно было лишь вдохнуть в шаблонный сценарий свежую струю. Какую именно, я уже знал.

Нашелся и человек на роль проводника… Значит, мастер конферанса и местный острослов Балагулин является по совместительству еще и придворным шутом Сапера, как утверждает бармен? Что ж, для начала я должен подружиться с толстяком и внушить ему некое навязчивое желание, исполнение которого будто бы зависит от моей воли, желание столь острое, чтобы он сам принялся обхаживать меня, чтобы сам, по доброй воле, буквально лез для этого из кожи вон…

Я провел в кресле еще час, шлифуя детали зародившегося плана. Затем несколько минут вглядывался в фотографии Сапера и Епитимьева, хотя обе они уже накрепко запечатлелись в моей памяти. Узкий, но твердый подбородок Сапера, как и его плотно сжатые тонкие губы, доказывали, что у этого типа несгибаемая воля. Раскрутить его будет совсем непросто. А вот ясные глаза профессора вносили в мою душу смятение. Неправильно, что этот человек ушел из жизни, так и не выполнив своего предназначения. Неправильно, что его гениальным изобретением будет пользоваться какая-то сволочь. Впрочем, в жизни немало несправедливости. Можно сколько угодно сетовать по этому поводу, но исправить этого нам, увы, не дано.

Я снова спрятал снимки в потайное дно чемодана, затем достал из шкафа костюм. Надвигался вечер, и его нужно было провести с пользой.

Еще днем я узнал от администратора, что наибольшей популярностью у гостей города пользуется бар «Северная корона» с его развлекательной программой, расположенный на 15-м этаже центрального корпуса и открытый всю ночь.

Туда я и решил направиться, освежившись и чуток передохнув. Да и перекусить не помешало бы. Кроме того, в таких вот модных и шумных заведениях всегда узнаешь что-нибудь новое о тех местах, куда судьбе угораздило тебя занести.

Глава пятая. ЖЕНЩИНА В ЛИФТЕ

У лифта спиной ко мне стояла какая-то женщина. Должен признаться, что сначала, занятый своими мыслями, я не обратил на нее особого внимания. Притом ее фигуру нельзя было назвать умопомрачительной. На мой вкус, она была узковата в бедрах.

Я подошел и встал неподалеку.

В какой-то момент женщина повернулась, и я увидел ее анфас. Все посторонние мысли мигом выскочили из моей головы.

У незнакомки были роскошные вьющиеся рыжеватые волосы, обрамляющие белое, изысканного рисунка лицо. Быть может, ее нельзя было назвать красавицей, но в ней присутствовала та яркая, броская индивидуальность, которая волнует мужчин куда сильнее холодного совершенства иных живых кукол.

Ей, вероятно, было около тридцати, и она знала, чего хочет от жизни.

Я подумал не без сожаления, что она, вероятно, ждет своего спутника или же направляется на свидание с ним. Невозможно было представить, что подобная женщина станет изнывать от одиночества в таком бойком месте.

Подошел лифт, из которого выплеснулась целая толпа постояльцев.

Мы с незнакомкой вошли в пустую кабину.

– Какой вам этаж? – спросил я.

– Пятнадцатый, – ответила она. Голос у нее был приятный и звучал вполне благожелательно, а ее большие темные глаза имели редко встречающийся влажный отблеск. Интуитивно я почувствовал, что она смотрит на меня с интересом.

Я знал, что на пятнадцатом этаже номеров нет. Только бар «Северная корона».

– Говорят, там превосходно готовят кофе? – высказал я предположение.

– Я как раз собиралась это выяснить, – ответила она.

– Может, проведем дегустацию вместе?

Она одарила меня изучающим взглядом:

– Почему бы и нет?

Лифт остановился, мы вышли из него уже парой.

Популярный в городе бар отличался своими масштабами. Никакой теснотищи, никаких узких проходов.

В центре питейного зала красовался огромный круглый стол, за которым могли бы разместиться человек сорок, расставив при этом локти. Но хватало и небольших столиков на двоих, тонувших в расслабляющем полумраке. За одним из них мы и приземлились.

– Кофе весьма гармонично сочетается с коньяком, – забросил я удочку.

– Ну что ж, закажите мне для начала граммов пятьдесят, – попросила она без всякого кокетства. – Но должна предупредить заранее, что я не пью за вечер более ста граммов.

– Как прикажете, ваше величество! – покорно склонил я голову.

Когда принесли заказ, мы выпили по глоточку за знакомство.

Мою новую знакомую звали Тиной. Я пустил в ход испытанное оружие.

– У вас, Тина, редкое имя. И красота ваша тоже редкая.

– В чем же ее редкость? – спросила она довольно равнодушно.

– Мы еще коснемся этой волнующей темы, – пообещал я. – А пока я попробую угадать, из каких краев вы прибыли в славный град Еланск.

– Ну, попробуйте…

– Из Москвы, – объявил я. – Причем в Москве вы были не проездом. Вы – москвичка. Или длительное время проживаете в Москве. Что, в сущности, одно и то же. Причем в обозримом будущем вы рассчитываете вернуться обратно.

– Все верно, – слегка удивилась она. – Но ведь эти сведения вы могли при желании получить у администратора.