Страница 31 из 219
Постоянно имея дело с сознательными лжецами, трудно оставаться человеком. (Эрин Харт. Земля призраков)
Veorra – Not Yet
Ложь 10. Костя
Магазин выскальзывает из пистолета в руку. Проверяю патроны, возвращаю на место. Сдвигаю затвор. Ставлю на предохранитель. Прячу оружие во внутренний карман куртки, небрежно застёгиваю змейку. Не до конца: сломана, не позволяет.
На кухне вытряхиваю из пакета хлеб, заворачиваю в целлофан шприц, убираю в карман. Звонок в дверь заставляет замереть и насторожиться. Трель ещё долго вибрирует в голове, пока я бесшумно иду к выходу. Меня штырит: мир сужается до узкого коридора и меня, смотрящего в глазок. Соседка. Наконец-то. Поворачиваю ключ, снимаю цепочку, открываю.
- Здрасте, тёть Люб, - хмуро бурчу я: притвориться позитивным не получается, учитывая происходящее.
- Костя, - удивляется, словно ожидала увидеть кого угодно, только не меня. – Что за спешка? Случилось что?
Нагло заходит.
- Нет, - отмахиваюсь. – Точнее, да. Мне уйти надо. За маман присмотрите. Потом вам телик починю.
Лыбу давит. Довольна. Конешн, без первого канала сидеть две недели, потому что у чьего-то мужа руки из жопы растут. Все уши соседям прожужжала на счёт своего несчастного ящика.
- Не волнуйся, я за ней присмотрю, - оживляется.
Из-за улыбки её пухлые щёки раздуваются сильнее, а глаза превращаются в щели. Противная родинка на носу неприветливо подрагивает, лицо блестит от пота. Тётя люба будто марафон пробежала, а на деле спустилась с этажа выше. Всё её сраный лишний весь и громадные сиськи в половину меня. В любому случае, она – единственный адекватный вариант, с кем я могу оставить маму.
- Пошёл, - обуваюсь.
Тётя Люба что-то говорит, но я уже не слушаю. Мысли вертятся вокруг матери, шприца и грёбанного Чика. Я готов разорвать его на куски, вонзиться в плоть и разодрать в клочья. Я так взбешён, что меня сейчас лучше не трогать. Один неверный взгляд, слово, прикосновение, и я вгрызусь в глотку первого попавшегося придурка.
Сейчас нужно сделать две вещи: отвезти Паше – корешу Макса – шприц, чтобы тот проверил содержимое, а потом поехать на встречу с ребятами и решить, что делать дальше. Не могу сосредоточиться: не помню, как спускаюсь на первый этаж, не чувствую дьявольского мороза, не слышу телефонный звонок.
Всё внутри меня кипит, бурлит и готовится к взрыву. Я как бомба замедленного действия: одно неверное движение, и всем в радиусе сто метров кранты.
Тачка припаркована напротив подъезда: руки не слушаются, и открыть её получается не сразу. В холодном салоне отвратительно тихо. Пикап стонет из-за сильного хлопка дверью, двигатель заводится не сразу. Даже не прогреваю: резкий рывок, сдаю назад. Выезжаю на дорогу и несусь в сторону районной больницы, забив на все правила дорожного движения.
Не помню, как добираюсь до неё. Оставляю машину открытой, поспешно иду в сторону здания. Паша сказал, чтобы я зашёл с заднего входа: он оставит дверь незапертой. Я так и делаю. Внутри мерцают тусклые засаленные лампы, освещая узкий пустой коридор. Я иду до первого поворота, а после захожу во вторую дверь слева. Через служебное помещение вплоть до лаборатории.
Ненавижу больницы. Здесь всегда воняет лекарствами и старостью. Вычищенной хлоркой смертью. Её запах ничто не спрячет.
В лаборатории не лучше, чем в коридорах. Склянки, пробирки и тошнотворный аромат смешанного с лекарствами ссанья. Я представлял Пашу тощим задротом-наркоманом в белом халате с самокруткой, но парень в углу совсем не оправдал мои ожидания.
Невысокий в спортивном костюме и редкой щетиной больше смахивает на решалу, чем на работника больница. Белый халат небрежно висит на спинке стула, на столе ноутбук. Кружка с разводами от кофе, пара банок энергетиков.
- Костя? – уточняет, оборачиваясь на звук моих шагов.
- Ага.
Без лишних вопросов протягивает руку ладонью вверх – медлю, а Паша выжидающе смотрит тусклыми зелёными глазами. Наконец достаю из кармана пакет со шприцом и отдаю корешу Макса. Внимательно наблюдаю за тем, как спокойно парень открывает пакет и достаёт содержимое. Делает глубокой вдох, нюхая. Медлит.
- Похоже на морфин, - пауза. – Проведу пару тестов. Когда будут результаты, позвоню.
И всё. Ни слова больше. Ничего лишнего.
Больше нет смысла здесь оставаться: разворачиваюсь и ухожу. Теперь нужно добраться до бара и встретиться с Максоном. Не хотелось бы втягивать его в наши проблемы, но парень всё равно не отстанет, так что придётся решать вопросы при нём. Нужно обсудить с Коляном проблему Чика и придумать что-нибудь разумное, потому что у меня в голове крутится лишь кровожадное дерьмо.
Всё вокруг кружится в злобе и ненависти, в какой-то момент внутри меня что-то щёлкает: я замираю и со всей силы ударяю кулаком в стену. Боли почти не чувствую, и для разрядки требуется ударов шесть. Только когда сбитые в кровь костяшки начинают пульсировать, я прихожу в себя.
- Блять…
Встряхиваю раненой рукой, разбрызгивая выступившую кровь, шмыгаю носом и поспешно покидаю больницу. Осматриваюсь, прежде чем забраться в тачку и рвануть к бару. Надеюсь, парни уже приехали, не хочу ждать их. Боюсь, не выдержу и отправлюсь на поиски Чика, а дальше пушка, выстрелы, кровь. Никак не получается избавиться от навязчивых мыслей, злость берёт верх.
Я часто думал о том, смогу ли убить человека. Сначала это был мажор, из-за которого погиб отец и сестра, дальше ублюдок, с котором трахалась Юля. После остановиться уже было невозможно. Я думал, и думал, и думал, но затем злость стихала и всё вставало на свои места.