Вкус вишнёвой лжи

Она шумно вздыхает, осторожно притягивает к себе одеяло, утыкается в него лицом и со всей дури орёт. Затем откидывается на подушку и морщится.

- Ничего не помню. Хотя нет… Отрывками.

- Ну, ещё бы. Не умеешь пить, не берись.

- А где Аня? – смущается она.

- Домой уехала.

Ира стыдливо утыкается в подушку, видимо, вспоминает всё, что вчера творила и говорила по пьяни, а уж болтала она без умолку что не попадя. Чувствую, от всего этого у меня будет не только очередная головная боль, но и куча других проблем.

- Короче, делай что хочешь, а я спать. Я и так твоё нытьё пол ночи слушал, - не обратив внимания на девушку, я забираюсь в постель и отбираю почти всё одеяло.

Ира не причитает. Лежит рядом и украдкой смотрит на меня, словно думает, что я не замечу. Но я действительно чертовски устал, поэтому мне уже всё равно, что она собирается делать. Завтракать, принимать ванну, просто уйти.

- Мне ещё ни разу не было так стыдно, больше никогда не буду пить, - бормочет Ира.

Я тихо смеюсь, понимая, что в моей жизни такие мысли были достаточно часто, вот только пить это меня до сих пор не остановило.

- Все так говорят…

Она продолжает смотреть на меня, и я борюсь с диким желанием дотронуться до её щеки и убрать непослушную прядь волос за ушко. Но для этого у меня нет сил, а уж прав тем более. Ира здесь, снова в моей постели. Смотрит своими карими глазами похожими на маленькие бездны, и, кажется, совершенно не собирается уходить.

Я хочу поцеловать её, и уже даже решаюсь на это, но Ольханская словно чувствует мой порыв и ещё больше зарывается в подушку, прячась от меня. Это так мило и так печально одновременно, и я понятия не имею, как на это стоит реагировать.

- Ты многое рассказала своей Ане, - когда я говорю это, Ира одним глазом смотрит на меня, остальную часть лица пряча в подушку. – Готовься, что о нас скоро узнает Стас.

- Я… Я не рассказывала ей про наш секс, - неуверенно бормочет девушка.

- Да ну?

Она молчит, немного надувает губы. Сама уже ни в чём не уверена.

- Думаешь, он простит тебя? Нас? – зачем-то спрашиваю я.

Ира пожимает плечом, не смотрит на меня. Ей требуется много времени на озвучивание наших общих мыслей.

- Нет. Не простит, - говорит Ольханская. – Меня уж точно.

- А если простит? Если будет возможность вернуться к нему, вернёшься?

Сердце пропускает удар, и я мысленно ругаю себя за столь нетактичные и глупые вопросы. На что я всё ещё надеюсь? Если уж Стас со своими деньгами не смог дать Ире то, чего она заслуживает, то я с грёбанной работой мента вряд ли способен на что-то большее.

- Не знаю, - осекается. – Не знаю, смогу ли простить ему вранье про бабушку. Мне кажется, в итоге мы так и не сможем друг друга простить, - шумно вздыхает, затем вдруг улыбается. – А, может, и сможем. Поживём, увидим.

Поживём, увидим…

Конечно.

Всё-таки не выдержав её взгляда, я поворачиваюсь к ней спиной. И, когда уже практически засыпаю со всеми своими тревожными и упрекающими мыслями, чувствую, как девушка пододвигается чуть ближе и осторожно обнимает меня со спины.