Вкус вишнёвой лжи

«Солгать чуть-чуть — невозможно; тот, кто лжёт, лжёт до конца».  Виктор Гюго

VLNY feat. Джей Мар – Дневник

Ложь 65. Костя

«Встретимся?».

Одно слово, а столько проблем. Хренова туча проблем, я бы сказал. И логичнее было бы отказаться, удалить сообщение, а следом заблокировать номер телефона, а лучше и вовсе сменить адрес жительства. Вместо этого я совершаю один из самых рискованных поступков в сложившейся ситуации. Соглашаюсь на встречу с Ириной Ольханской.

Вот только где?

Уверен, Стас следит за ней. Даже после расставания охрану не уберёт. Я бы тоже так сделал, мало ли, Рыков решит воспользоваться ситуацией и надавить на Скворецкого через Иру. Я почти уверен, что она тоже входит в его планы.

Моя квартира отпадает. Общественные места тоже. К ней ехать – самоубийство. Так что единственным нормальным вариантом является работа. Буду надеяться, что Стас не в курсе моего сотрудничества с Антоном Юрьевичем, поэтому поход Иры к любимому папочке Скворецкий не сочтёт подозрительным.

- Привет, - дверь комнаты отдыха открывается. – Мне сказали, что ты здесь.

Я оборачиваюсь и через плечо смотрю на девушку. Тёмные волосы обрезаны выше плеч, карие глаза прячутся за солнцезащитными очками. Она плакала, и причёску сменила из-за Стаса. Это и дураку понятно, так что нет смысла спрашивать: к чему такие перемены и чего она делает в помещении в очках.

Девушки стригутся под каре не из-за расставания с парнем, они просто пытаются таким глупым способом причинить себе боль. Некоторые вскрывают вены под влиянием аутоагрессии, остальные режут волосы. Парни вот сбивают в кровь кулаки, надеются, что с физической болью пройдёт и душевная.

Это моё мнение. И конечно же оно никому не интересно.

- Тебе идёт, - отворачиваюсь. – Кофе будешь?

- Нет, спасибо, - слышу шаги и скрип дивана.

- Как хочешь, - закончив с приготовлениями, я наконец-то оборачиваюсь к гостье.

Комната отдыха пуста. Большая часть сотрудников на выезде, остальная работает – время обеда ещё не пришло, да и все как-то привыкли перекусывать на ходу. Небольшой стол посередине одинок и чист, парочка стульев. Старый диван синего цвета под стать обоям. Несколько вещей для разогрева еды, и, что самое важное, кофеварка. Без неё я бы здесь точно загнулся.

- Я удивился, когда ты написала, - делаю маленький глоток обжигающего напитка, стараюсь не обращать внимания на горький привкус.

- Да, - она натягивает подол платья на колени, но те всё равно не собираются прятаться от моего взгляда. – Я не могла сидеть в неизвестности. Ты же знаешь, меня это бесит.

Она как всегда красива, и именно в этот момент я осознаю это сильнее всего. Та девчонка, в которую я влюбился несколько лет назад, о которой грезил ночами в самые трудные минуты своей жизни, сидит в нескольких метрах от меня в симпатичном платье и милых босоножках. Хотя я помню её лишь в джинсах и кедах.

- Знаю.

Ира вскидывает голову, и её волосы начинают плавно покачиваться из стороны в сторону. Даже за очками я чувствую на себе её пронзительный взгляд – это заставляет меня встрепенуться, пересечь комнату, со скрежетом отодвинуть стул и присесть. Кружка с кофе оказывается на столешнице – я не отпускаю её ручку, будто боюсь наглого побега.

- Ты выяснил что-нибудь? Они правда её убили? – я не отвечаю, и девушка набрасывается усерднее. – Ну, чего ты молчишь?! Я спать не могу с мыслями о том, что Стас причастен к убийству.

- Он не причастен, - спокойно говорю я. – По крайней мере, в этом случае.

- Не понимаю.

Её внимательный взгляд буравит меня насквозь, но я колеблюсь. Стоит ли рассказывать Ире подробности дела? Могу ведь впутать её ещё сильнее, хотя сам недавно упрекал в этом Скворецкого. Но ведь в неизвестности Ирка может чего похуже натворить, мне ли не знать.

- Власова жива. Я думаю, она сговорилась с Рыковым, чтобы отобрать у Стаса компанию.

- Вот сучка, - сплевывает Ольханская. – А я ведь её ещё жалела…

Растрепав волосы, Ира шумно вздыхает. Думает.

- Это только предположения, - бодрые нотки в голосе девушки мне совсем не нравятся. – Возможно, я ошибаюсь.

Она поникает. Опускает голову и смотрит на скрещенные пальцы. Недолго молчит.

- Ты же понимаешь, что тебе нельзя это знать? Это служебная информация, к тому же неофициальная. Если мы погорим, ты тоже, - замолкаю, ведь подобные аргументы на Ольханскую вряд ли подействуют. – У тебя всё в порядке?

- В смысле? – непонимающе прокашливается.

- Голос осипший, очки. Плакала?

Ира не смотрит на меня, но смена темы играет мне только на руку. Чем меньше вопросов она задаёт, тем реже я буду врать.

- Всё в порядке. Приболела немного, - врёт.

Не хочет, чтобы я знал о её разрыве со Скворецким, и это почему-то задевает. Ведь беда в том, что я обо всём в курсе. Стас сам же и рассказал.

- Тебе стоит уйти отсюда, - помедлив говорю я. – Уйти и забыть обо всём. Ты всё равно ничем не сможешь помочь.

Я буквально чувствую, как воздух между нами накаляется в преддверии чего-то неприятного. Кружка в моей руке вздрагивает, когда я краем глаза вижу вставшую с дивана девушку. Не хочу на неё смотреть: почему-то в последнее время это особенно неприятно.

- Зачем ты так? – её голос на удивление тих. – Разве не помнишь, через что мы втроём прошли? Сколько всего нам пришлось пережить?

Лишь фыркаю.

- Чё ты фыркаешь?! – повышает голос. – Раньше ты был готов жизнью рискнуть ради Стаса! А теперь что? Бросишь его вот так? Какой ты после этого друг?

‍