Страница 234 из 238
Правда, до Ярослава, который уже щеголял идеально ровным «драконьим гребнем», нам обоим было далеко. Как только он закончил приводить себя в порядок, так сразу сел управлять фургоном, предоставив Ножу разбираться с волосами.
Несостоявшийся муж почувствовал на себе мой взгляд и криво улыбнулся:
— Что, совсем плохо выглядит? Не хочу предстать перед Томигостом как чучело и опозорить свой род.
— Не думаю, что он обратит на это внимание, — подбодрила я Ножа.
— Он-то, может, и не обратит, — мрачно ответил Мезенмир, — но вот его придворные точно обратят… А я буду представлять здесь северные домены, они и так о нас как о дикарях думают.
— Я об этом не знала, — удивилась я.
— Это потому, что ты мало выезжала из домена. А мне вот пришлось в свое время поездить, так эти южане… Даром что возле нечисти живут, а кичатся так, будто они тут самые чистокровные, самые аристократичные и правильные! — Мезенмир раздраженно дернул расческу, которая намертво застряла в прядях, и взвыл от боли.
— Ладно, давай я тебе помогу, — сжалился дядя и очень ловко и быстро расчесал молодого мага и заплел ему вполне приличную косу. Сам дядя как не совсем чистокровный, к тому же воин, мог позволить себе носить короткие волосы. — Что, удивил я вас? — усмехнулся Вел и указал на меня: — А как вы думаете, кто этому пушистому созданию волосы расчесывал все детство?
— Няня, — неуверенно пробормотала я.
— Ну да, конечно! Может, лет после восьми и няня, а до этого ты брыкалась и вопила, стоило только расческу показать. А как мы тебе голову мыли, у-у-у…
— Как? — заинтересовался Даезаэль, и даже тролль поднял голову со скрещенных рук, в которых он прятал лицо.
— Как, как… брали человек пять горничных и меня. Мы ее держали, а мать с нянькой поливали и мылили. И все это надо было делать быстро-быстро, иначе прибегал ее отец и начинал возмущаться, что от детских воплей у него даже в зале для приемов свечки с люстр падают.
— Дядя, — взмолилась я под общий смех, — пожалуйста, не надо таких подробностей!
— Я это веду к тому, чтобы некоторые не обольщались. — Велимор повысил голос. — Ясноцвета еще в детстве имела твердый характер, вся в папочку. Поэтому если некоторые думают, что им все легко и просто удастся, то им можно только посочувствовать.
— Некоторые это уже давно поняли, — с холодной любезностью отозвался Ярослав и добавил с некоторой мужской гордостью: — Но, уверен, я смогу справиться с собственной женой.
Я покраснела и спрятала пылающее лицо в ладонях. Вот так, стоит раз показать мужчине свою слабинку, и все, он уже думает, что взял над тобой верх. Придется попозже объяснить Волку, что неожиданно прорезавшаяся страсть пусть себе прорезается дальше, а вот власть в домене — это совсем другое дело.
Углубившись в свои мысли о жизни с Ярославом, я незаметно задремала. Ни ставший уже привычным скрип фургона, ни пререкания моих спутников мне не мешали. Даезаэль пытался выяснить у Велимора еще какие-нибудь интимные подробности моего взросления, а тот вяло отнекивался, сводя разговор к обычным детским шалостям.
За эти месяцы я выработала похвальную привычку спать где угодно и как угодно, не заботясь об удобстве и — о, ужас! — правилах приличия. Смешно сейчас вспоминать, как я старательно делила фургон на женскую и мужскую часть, стеснялась бегать в одних штанах… Чего еще можно ожидать от женщины, беззаветно отдающейся мужчине на берегу речки в непосредственной близости от спутников? Глубина моего морального падения поражала, и мне оставалось только надеяться, что отец никогда не узнает, в кого превратилась его дочь, которую он назначил Владетельницей. А может, именно так себя и должны вести истинные Владетели, не обременяясь глупыми правилами этикета и условностями? Если покопаться в семейной истории, то отец вовсе не просто так расширил вдвое свой домен, наладил прекрасные отношения со всеми соседями и сейчас, если верить Мезенмиру, является чуть ли не единоличным правителем Севера, подмяв под себя всех остальных аристократов. Большая власть не дается в чистые руки.