Страница 23 из 106
— Они мою сестру убили. Старшую. Теперь понимаю за что, — задумчиво произнес Кеншин.
— Тидьжики? — полюбопытствовал Вася, ничего умнее он придумать не смог.
— Вилаж. И тебя убьют. Они о тебе уже справлялись у Борге. Говорили что им нравится, как ты летаешь, — и все спокойно, спокойно, словно издевается.
— Урод! — зарычал Вася и кинулся на приятеля с кулаками.
В голове неожиданно для него возникла здравая мысль: « И зачем я это делаю?».
Развиться ей не позволил Стас. Он перехватил Васю на полпути и от всей души стукнул в глаз. Славно так стукнул. Вася на пол уселся. Толи коротышка сильнее, чем кажется. Толи Вася послабее и легче. Толи пол при ударе становится скользким.
— Уроды, — обозвал всех побитый пилот. — Откуда вы все знаете?
На самом деле этот вопрос его совсем не интересовал. Очень хотелось спросить, где коротышка научился так бить? Только он вряд ли ответит.
— У моей сестры были похожие способности, — отозвался Кеншин. — Она считала их сильно развитой интуицией. Даже не считала нужным скрывать. В итоге этот лысый ее убил. Врезался в патрульный катер. Наши дипломаты и прочие политики сочли произошедшее несчастным случаем, еще и сочувствие выразили. А он, оказывается, живой.
Японец потыкал носком ботинка притворявшегося мертвым вилаж и отвернулся.
Вася решил помолчать, придя к выводу, что его проблемы с раздвоением личности могут подождать. Нужно немного успокоиться, подумать, а потом, в самый неожиданный момент, вытрясти из коротышки всю информацию про чайту. Ему совсем не хотелось умирать только потому, что вилаж за что-то невзлюбили людей с хорошо развитой интуицией и проблемами с головой.
Стас тем временем походил вокруг связанного торговца, изобразив на лице задумчивость.
— Это не тот, — сообщил, глядя в спину японцу, попытавшись свести брови над переносицей. — Этот помоложе на несколько циклов. Похоже клон из следующей партии.
— Кто?! — забыл о своем решении не болтать, пока основательно не подумает, Вася.
— Клон из следующей партии, — терпеливо повторил Стас. — Между партиями разница в шесть лет. Вилаж — это фикция. Восемь планет заселенных копиями нескольких сотен фанатиков, помешанных на чистоте крови. У них даже женщин нет. Посчитали, что женщины не умеют контролировать инстинкт размножения. Вот они и клонируют друг друга. Иногда что-то изменяют в генах, стараясь добиться гениальности. Глупостями занимаются и тупеют. Они столько ненужного удалили из своих цепочек ДНК, что скоро вымрут. А что-то новое добавить не могут. Не приживается. Так и не поняли, бедняги, почему все эксперименты по созданию сверхлюдей проводились с использованием параллельного скрещивания и почти естественного размножения. Думали ускорить процесс.
— Клонируют? — зачем-то переспросил Вася, заметив, что Кеншин опять начал менять цвет лица. Это у него входит в привычку. И повод отличный. Его мечта о мести очень живучему вилаж накрылась медным тазом. Не станет же он открывать охоту на несколько миллионов копий тронувшегося умом человека. Таких жалеть надо. Тем более они скоро вымрут.
— Клонируют. Другого выхода у них нет, — подтвердил Стас. — Чтобы скрыть эту особенность собственного воспроизводства, делятся на семьи, обзывают друг друга отцами и сыновьями, делают пластические операции и придумали не желающие являть свой лик миру женское население своих планет. В общем, развлекаются в меру своей фантазии.
— Странно, — вынужден был признать Вася.
Клонирование давным-давно было признано тупиковой ветвью, не дающей шансов для совершенствования, но запрет на него так и не наложили. Вон сколько знаменитостей сочли возможным создать свою копию. Никто им ничего по этому поводу не сказал. И вилаж бы не сказали. Хотят они сохранить чистоту крови, так флаг им в руки. Зачем скрывать столь несерьезную тайну? Клоны давно уже никому не интересны.
— Нам их не понять. Они же сумасшедшие, все без исключения, — уверенно заявил Альдо.
Плазмомета рядом с ним не наблюдалось. Интересно, куда можно спрятать полутораметровую дуру так, чтобы при первой необходимости ее вытащить и начать все крушить на своем пути? Удивительный народ эльфы.
Лицо Асано Васе по-прежнему не нравилось. Окаменевшее, а глаза дикие. Не к добру это. Наделает он еще глупостей.