Страница 63 из 123
Его кожа на местах порки покраснела. Поли увеличила силу удара, она не била все время в одну и ту же точку, распределяя удары по всему телу по безопасным местам. Иногда она останавливалась и прикасалась своей рукой к коже, ощущая нагрев и прилив крови. Она чувствовала, как нижний порой еле заметно вздрагивал, это ей нравилось. Постепенно Поли стала пороть и по рукам, бедрам и ногам Урзы.
Это было странное для других людей чувство- какая-то смесь физической активности с моральной агрессией. Поли считала, что так компенсируется скопившийся негатив. Вот он- тот объект на котором можно сублимировать все. Ее дыхание учащалось, появлялся румянец и блеск в глазах, азарт, а за ним легкость с куражом.
Поли поменяла ремень на скакалку. Если ремень, которым она его порола, в зависимости от силы удара, мог и не причинять боль, либо эти боль была не сильная, то скакалка за счет своего материала всегда ощущалась резкостью и жгучестью боли. Так же от ремня могло вообще не оставаться следов, а вот от скакалки всегда бывают синяки разной степени. Урза словно ожидал этой смены, и его поведение изменилось, сначала он немного напрягся, а потом, снова привыкнув к ритму и силе воздействия, расслабился.
Поли старалась не уходить в себя при порке и внимательно смотреть на реакцию маза. С Урзой это было проблематично, на боль от ремня он мог не реагировать вообще, реакция на скакалку была более активной, а когда появлялось рассечение, он давал эмоции. Однако, сейчас, пока Поли только сделала несколько ударов, казалось, что он замер и находился мысленно не здесь.
Олаф, никак не обнаруживавший свое присутствие, вдруг громко чихнул. Поли оглянулась на него и сбилась с ритма.
-Позволь мне, дорогая?- с улыбкой он тут же подошел к ней.
-Пожалуйста,- она протянула ему скакалку.
-Нет, я своим,- он, не раздумывая, выбрал кнут.
Урза никак не прореагировал на смену флагеллянта. Олаф, подойдя к нему, сначала бегло рассмотрел на его теле место порки. Как показалось Поли, усмехнулся, разглядывая нелепую, по ее мнению, татуировку в виде силуэта летучей мыши и подобия парашюта с какими-то, то ли цифрами, то ли буквами на плече нижнего.
-Как думаешь, она расскажет о вашем знакомстве из жалости, если я буду пороть или ты сам согласишься, чтоб она это сделала, м-м?- тихо спросил Олаф, наклонившись к нижнему.
-Что ты там собрался?- Поли не понравилось настроение и ухмылочка ее любимого.
Первый же удар рассек кожу, а Урза сжался.
-Олаф!- Поли хотела его остановить и сделала шаг - уж сильно лихо начал он по ее мнению, но тот ее жестом остановил.
-Не переживай, у него есть стоп -слово. Я хочу знать, как вы познакомились,- Олаф снова ударил, а Урза снова сжался.
Она хотела что-то сказать, но поняла, что Олаф упрется и ничего хорошего из этого не выйдет. «Вот ведь охреневший! - она была недовольна,- С другой стороны Урза знает, кто он мне и мог бы согласиться. Все же сошлись два упертых барана...»
Олаф не был ритмичным как Поли, бил с разной силой и не так схематично как она. Уже было несколько рассечений на спине, Урза тихо шипел сквозь зубы и был красным, а Олаф все продолжал с той же ухмылочкой.
-Котька, налей мне немного чего по крепче, будь добра,- как бы между прочим попросил он ее.
Поли на столе среди напитков обнаружила бутылку армянского коньяка и налила совсем немного, для себя она в стакан налила минералки. Отпив маленький глоток, все остальное Олаф вылил на спину маза на места рассечения, от чего Урза выгнулся и чуть не взвыл.
-Ну, так ты не против, если я поговорю с госпожой?- спокойно спросил Олаф, тот молчал.
Тогда садист продолжил. На 6 или 7 сильном и хлестком ударе с протягом Урза уже не скрывал, что ему больно, он сжимался и рефлекторно пытался уклонятся.
-Еще коньячку?- все так же спокойно спросил Олаф, подойдя к нижнему почти вплотную.
-Можно, - услышал он в ответ.
Только Олаф протянул руку к шее Урзы и нажал на болевую точку рядом с ключицей, и тут нижний завыл от боли в голос. Садист явно кайфовал, мучая жертву.
-Так даже интереснее, да?- Олаф довольно улыбался и все еще причинял боль.
Он перестал пороть и просто давил на больное место с периодичностью в несколько секунд. Урза извивался и, сжав зубы, выл, от боли у него слезы текли. Через некоторое время он не выдержал и, тяжело дыша, сказал это слово: «Стоп».
Тут же Олаф его отпустил и ослабил веревки, измученный нижний повис на руках, он все еще шумно дышал. Поли убрала покрывало с кровати и принесла чистую простынь из ванной комнаты. Сам Олаф достал из ящика стола мази и салфетки. Рассечения и синяки были обработаны, Урзу обернули в простынь и, сняв с Х-креста, уложили на кровать на живот. Он только молчал и иногда поднимал опасливый взгляд на Олафа. Поли села рядом, взяла его за руку и погладила по голове.
Нижний успокоился и лежал, закрыв глаза.
После интенсивной порки он часто расслаблялся, а потом вырубался на несколько часов и крепко спал.
* * *
-... это было на мосту через Иртыш. Весной, почти четыре года назад... Я тогда только приехала в Омск и еще не думала, буду там жить или нет... Я поздно шла домой, тогда еще на съемную квартиру,- Поли не громко рассказывала Олафу, сидящему в кресле напротив нее, сама она все еще была рядом с Урзой и машинально держала его за руку.- А тут вижу, человек перелез через перила и собирается плюхнуться в реку. Представляешь? А... а вокруг нет никого. Я даже ни о чем не подумала, просто подбежала и повисла на нем... не дала упасть.