Страница 35 из 123
Поли поцеловала ее в щеку. Потом они на польском вперемешку с русским языком обсудили ее самочувствие и что баба Марыся обязательно позвонит Поли, как только узнает когда точно ее выписывают.
Старушка рассказала Поли, что происходило в ее доме с сентября и подробно о том, как бывшая невестка привела в дом своего любовника и его сына с сожительницей, как отобрали телефон и банковскую карту, на которую Поли перечисляла деньги. Марыся разволновалась и Поли успокаивала ее, поглаживая по руке.
Все время Олаф терпеливо и спокойно сидел на единственном стуле рядом с кроватью и наблюдал за бабушкой и внучкой. Поли иногда ловила его взгляд и в ответ покачивала головой.
Домой они возвращались так же на такси и теперь обсуждали, как поступить дальше.
-Олаф, я однозначно эту квартиру оставлять не буду. Завтра же выставлю на продажу в агентство, только думаю, что быстро ее не продать за хорошую цену, продешевить тоже не хотелось бы.
-Не переживай. Выставляй на продажу. Я послезавтра улетаю, меня ждут дела, и я подыщу квартиру. И если найду хороший вариант, то куплю и не буду ждать продажи твоей, чтоб не упустить.
-Хорошо. Так тогда и сделаем,- Поли уткнулась своим лбом ему в плечо.
С каждой ступенькой пятиэтажки, поднимаясь вверх, она мрачнела все сильнее. Только с виду Поли была спокойна, а в душе от разрыва пусть даже с непутевой матерью у нее скреблись кошки.
Квартира с разбросанными вещами вызывала неприязненные чувства, ей хотелось убежать отсюда в Омск, в свой уютный дом. Поли пыталась прибирать, но все валилось из рук и лишь вызывало раздражение.
Олаф брякнул чашками на кухне, и она вспомнила, что они ничего не купили на ужин, тут же пошла одеваться, чтоб сходить в магазин, а вернее нашла предлог уйти из этой квартиры.
Теплый и снежный почти безветренный вечер позволил пройтись пешком до магазина, где она купила что необходимо и бутылку водки. Поднявшись, Поли спрятала бутылку в кармане куртки, а пакет с продуктами отдала Олафу, сказав, что хочет пройтись и побыть одна. Он в ответ молча кивнул, все понимая.
* * *
Она бродила по дворам недолго и вернулась к своему подъезду. Стряхнув перчатками снег с лавочки, села и достала бутылку водки, из другого кармана -печенный пирожок с картошкой, купленный в кулинарии.
Поли очень давно не пила крепкий алкоголь, поэтому ее сильно передернуло от первого глотка. Так она сидела и пила водку прямо из бутылки, закусывая пирожком.
«Ни о чем не думай. Это полезно, ни о чем не думать, просто выпей немного, чтоб придти и заснуть... Олаф все поймет. Боже, как мне с ним повезло…», - сама себе говорила она,- «Да, просто придти и завалиться спать, ни каких мыслей».
Она засмеялась и снова отхлебнула. Поли не чувствовала себя пьяной, просто немного тяжелела голова.
«Нет, ну ни фига себе поворот. Просто продать... Вот дебилы... Бля! Это моя мать! МОЯ МАТЬ!! За что?!»- она усилием воли подавила желание заплакать и еще раз отхлебнула, поморщившись.
На душе у Поли было тяжело. Сколько раз она пыталась найти причину, почему мать оставила ее в детстве. Она гнала от себя мысль, что мать попросту может ее не любить, что она не нужна ей. Ведь не все родившие становятся матерями. Сильнейшая обида, а за ней и злость мучили Поли, отравляя душу.
«Дура, что ты ноешь? Точно дура... У тебя есть бабушка, она лучше любой матери. Вспомни, в какой нищете вы жили…»,- сама с собой разговаривала Поли. Из памяти всплыл деревянный двухэтажный барак рядом с Ямской, где они занимали угловую комнату в коммуналке.
«Она ведь тебя не бросила...»
-Да, и я ее не брошу, -уже вслух сказала Поли сама себе.
Ей казалось, что она не пьянеет, только голова стала совсем тяжелой, и нет забытья от мыслей. Она несколько минут сидела ни о чем не думая, лишь разглядывая сугробы и деревья, прохожих, идущих по улице вдалеке. Пирожок она уже съела, а водка еще немного осталась, допивать без закуски ей не хотелось, и бутылка просто была в руке.
Дверь подъезда скрипнула, высокая фигура подошла к ней. Олаф сел рядом на лавку.
-Ты не замерзла?
-Не очень,- язык неожиданно предательски заплетался. -Еще две минуты и пойду домой.
Олаф взял из ее руки бутылку, посмотрел, сколько она выпила, недовольно покачал головой и, взяв за подбородок, повернул ее лицом к себе.
-Пьянчужка моя, давай домой.
Поли пыталась протестовать, но язык заплетался, а попытка встать на ноги не удалось. «Ничего себе! Неужели я все же напилась?»- то ли вслух, то ли про себя сказала она.
-Девочка моя, я тебя не осуждаю, но не хочу, чтоб ты замерзла. Ты тут сидишь уже час.
Попытка дойти до подъезда не удалась. Олаф подхватил ее на руки и понес домой.
Поли дома развезло, тело не слушалось, еще в тепле ее стало подташнивать.
-О-олаф, мне надо что-нить попить,- еле ворочая языком, сказала она, пытаясь расстегнуть куртку.