Позволь тебя найти

Нет, конечно, я никуда не денусь. Столько лет ждать и лелеять надежду, а потом все так бросить? Нет, я так не смогу. 

Операция была назначена на пять вечера. Об этом сообщила помощница Анатолия Сергеевича. 

Меня трясло, просто колотило, от страха. Алиса пыталась как-то поговорить со мной — успокоить, но её попытки были тщетны. 

Полночи ворочалась в кровати. Она мне казалась неудобной, то подушка комковатая, то матрац жесткий, то одеяло холодное. Периодически становилось, то жарко, то холодно. Ходила открывать окно, подышать свежим воздухом, но спустя минуту закрывала, потому что не по погоде морозный воздух пробирал до самых косточек. Еще не хватало подхватить ангину или чего хуже, пневмонию. 

Часов в пять утра пришли врачи, наверное, человек шесть набилось к нам в палату. Капали в глаза, кололи какие-то уколы, брали очередные анализы. Переговаривались между собой, как будто меня тут нет, и Алиса не спит на соседней кровати. 

Моя соседка по палате, тем временем, ворчала, чтобы дали ей поспать. 

Позже, когда все оставили нас, я уже хотела лечь спать, но зашел Анатолий Сергеевич, предложил прогуляться, сменить обстановку, с чем я охотно, согласилась. 

Около больницы находилось круглосуточное кафе, в него мы и отправились. Я не смогла поддержать ни одну тему нашего разговора. Спасибо, Анатолию Сергеевичу, что он пытался меня отвлечь, но не вышло, не смогла собраться с силами и сказать хоть слово. Мы сидели в тишине. В руках крутила уже остывшую кружку чая. Благо, в последнее время, попадаются понимающие люди. Дают замкнуться в себе, подумать и не настаивают на том, что нужно непременно разговаривать с ними и веселиться. 

Тогда… 

Спустя какое-то время, у нас более или менее наладилось все с Игнатом. Мы, вроде, наладили отношения друг с другом. Конечно, не все сразу, но он пытался. 

Тайные звонки Игната прекратились или он их умело скрывал. У меня было предчувствие, что что-то не так. Что-то надвигалось, но я не знала что. Должно было произойти что-то. 

Я была в ванной, когда услышала, как в дверь позвонили, Игнат торопливо открыл дверь, но гостя не пустил. 

Разговора полностью не слышала, только обрывки фраз. Но и раскрывать тайну о том, что слышу, не собиралась. Хотела услышать хоть что-то, может пазлы сложатся в полную картину. 

Приложившись ухом к двери, слышала, что Игнат ходит из стороны в сторону, в коридоре, тем самым показывая свое беспокойство, а собеседник не так нервничал, но давал дельные советы, по моему мнению: 

— Игнат, а ты не думаешь, что надо сказать все твоей жене? — довольно приятным голосом сказал неожиданный гость. 

— А ты на думаешь, что это не твое дело? — вспылив, крикнул Игнат, но моментально понизив голос. 

— Ах, ну да, конечно, не мое. Ведь это не я попал, верно? 

— Да, не ты и не я. А мой придурок — брат. 

— О, ну ты что, конечно! Мы тут ни при чем… — выдержав многозначительную паузу, ну или мне это показалось, — в общем, выбор за тобой. Либо я даю тебе бабки и ты разбираешься со своими проблемами, либо пусть твой брат держится! 

На этом дверь захлопнулась, и я услышала отборный мат в исполнении Игната. 

Еще больше загадок, и с каждым разом, меня это начинало беспокоить еще сильнее. 

Сейчас… 

Рядом с кафе находился маленький парк, в котором я частенько гуляла с Халифом. Как мне его не хватало… Кто бы знал. 

Анатолий Сергеевич согласился прогуляться со мной в парке. 

Погода не располагала к долгим прогулкам, но уж очень хотелось подышать свежим воздухом. Радует хоть, что ветра не было. Просто истинно ноябрьская погода. 

Прямо при входе, стояла скамейка, которую я за много лет полюбила. Я знала, сколько до нее шагов, я знала, сколько в ней перекладин, с какого краю лучше сесть, чтобы было удобнее. Но теперь, здесь было совсем не так. 

Халиф не подбежит ко мне виляя хвостом прося поиграть с ним, не потрется мохнатой мордой об коленку, чтобы мы пошли в магазинчик около дома, за любимым его лакомством. 

Эта скамейка, очередное жалкое напоминание о том, что где бы я ни была, мне всегда будет плохо. Эти воспоминания будут преследовать меня. 

Но через пару часов операция и надо собраться, волю слезам дам потом. 

— Я готова, — тихо сказала я. 

— Что? Вы что-то сказали? 

— Я готова, готова к тому, что меня будет ждать после операции. Каким бы ни был результат. 

— Правильно. Саш, но знайте, что мы будем думать только о положительном. И пойдем уже, а то холодает. 

Вернувшись в палату, я оказалась одна. Возможно, это и к лучшему. Немного устала от всех. Хотелось побыть в одиночестве. Я это предвидела изначально, поэтому и хотела остаться дома, до операции. 

Алиса ушла, наверное, на процедуры. 

Может, Алиса права? И я провожу параллели между Игнатом и Игорем? Хотя… Есть такое. И это меня отталкивало. Ведь Игнат мне врал от начала и почти до самого конца, я не была уверена в чувствах к нему, но Игорь, он даже сам того не зная находится рядом со мной. Его поддержка и откровенность, которая появилась не сразу между нами, давала мне надежду на будущее. Как и каждой девушке, мне хотелось найти того самого… Хотя, однажды, я об этом подумала и получила сполна, закрывая глаза, и сама не видя самых страшных моих опасений. 

Стук в дверь отвлек меня от мыслей: 

— Саша, можно к вам? — тихо спросил Анатолий Сергеевич. 

— Да, конечно, — не просто так пришел, это точно. 

— Вы хотели узнать, кто перевел деньги. По документам, это некий Тимур Геннадьевич Подольский. 

— Не припомню таких… А больше ничего не известно? 

— Ну, он пришел лично, ко мне, спросил про вас, про ваш случай. Но вы не думайте, личную информацию я не давал. 

— Это обнадеживает, но все равно немного пугает. Если, честно. Что-то еще? 

— Да, я…- он замялся, прежде чем сказать, — фух, хорошо, я рассказал про ваш случай, и сколько требуется денег, он без промедлений перевел. Это же, удача! Если бы не он… Ничего не подумайте, он сказал, что вы не будете должны ему ни копейки. Он надеется только на успех операции и, как он сказал, «чтобы все было в лучшем виде». 

— Если раньше я говорила, что я попала в кино, то теперь знаю его жанр «детектив-триллер». 

— Что? Вы о чем? — искренне недоумевая, спросил Анатолий Сергеевич. 

— Да, так, мысли вслух. Дело в том, что этого человека я не знаю, и денег мне брать не хочется. Но раз выпала такая удача, то, конечно, я приму эти деньги, но верну до последней копеечки. 

— Но он сказал… 

— Я поняла вас, Анатолий Сергеевич, честно, но я не люблю быть кому-то обязанной. Меня это тяготит. С моей скудной зарплатой я буду выплачивать эти деньги, возможно, более пяти лет, но я это сделаю. 

— Вы, готовы? — резко сменил тему врач. 

— Если я скажу, нет — это что-то изменит? Возвращаясь к нашей теме, деньги есть, надо не упускать эту удачу, верно? 

— Правильное решение, тем более все для операции готово, коллеги прибыли. Через два часа за вами приедет моя помощница и проводит в операционную палату. 

От нервов зуб на зуб не попадал, выдавая барабанную дробь. Мою нервозность заметил Анатолий Сергеевич: 

— Саша, все будет хорошо. Не как врач говорю, а как давний друг. 

— Спасибо большое, но моя трусость в одночасье никуда не денется. 

На этом он ушел, оставив меня наедине с собой. Именно сейчас, я не хотела быть одна. Как бы это смешно не звучало, сейчас я была готова кинуться к кому угодно, чтобы меня успокоили, заговорили зубы, своей болтовней. Даже согласна была, чтобы Марина присутствовала здесь. Но, увы. За пару часов, я успела себя накрутить, от каждого звука за дверью готова была кинуться куда угодно, но подальше от суда. От каждого пророненного слова под дверью, готова была выть, потому что понимала, что время пришло, и настал тот момент, когда я должна распрощаться с этим этапом жизни и встретить новый. 

К приходу медсестры я сидела, как на иголках, но ждала неизбежного. Надо, значит надо. 

Алиса так и не вернулась. Что-то она долго. Обычно не так много времени отсутствует. 

— Александра, вы готовы? — спросила, любезным голосом, помощница Анатолия Сергеевича. 

—Нет, — честно пискнула я. 

— Ну что вы, это пройдет быстро. Даже не успеете оглянуться, как все закончится. 

Я разумно промолчала. Оглянуться… Уж, простите, но туповатая помощница у моего врача. 

Она помогла одеться к операции, сменить мою одежду на стерильную. Спрятала волосы в специальную шапочку и проводила до наистрашнейшего места на земле. 

В операционной палате пахло противно дезинфицирующими средствами. Тапки скрипели по полу, тем самым, еще больше нервируя меня. Где-то в отдалении я слышала голоса переговаривающихся людей, наверное, врачей или ассистентов. 

— Саша? 

— Да? 

— Ложитесь вот сюда, — меня подвели к кушетке, почти уложили на неё, — вот так. Сейчас я поставлю вам катетер, и мы начинаем. Нервничаете? 

— Конечно! — воскликнула я, не заботясь о том, что услышат меня где-то кроме операционной или нет. 

— Разумеется, — мягким голосом сказал Анатолий Сергеевич, — сейчас я введу вам наркоз. Считайте до двадцати. 

— Один, — все начинают копошиться рядом со мной, — два, — гремят инструментами, — три, — мой пульс ускоряется, — четыре, — я слышу как сердце бьется у меня в ушах, — пять, — мое тело расслабляется, — шесть, — каково на вкус небо? — семь, — почему я не умею летать? — восемь, — кто такой Тимур Геннадьевич Подольский? — девять, — Игорь… Зачем мои веки отяжелели, и меня поглотила пустота без мыслей, без боли, без каких-либо нужд. Остаться бы здесь…