Позволь тебя найти

Я не смогла уснуть. Я столько лет ждала этой операции, хоть намека на нее, что сейчас было не до сна. Я ворочалась в кровати и представляла в красках, как увижу улицу, на которой живу, свою квартиру, коллег по работе, Марину… Даже находясь в ссоре, я хотела бы ее увидеть… И себя. Хотя лицо, которое я запомнила после аварии, и не хотелось видеть совсем. 

Утром ходила по квартире и прощалась с ней. Ведь я такой её больше не «увижу». Она приобретет очертания и краски, что меня несомненно радовало. Я была готова прыгать от радости и предвкушения. 

Шершавую поверхность кухонного стола запомнила особенно сильно. Ведь за этим столом провела, почти, все дни и все ночи. Каждая трещинка столешницы была как рубец на сердце. Первое время я только и делала, как сидела за столом и пила литрами чай, возможно в надежде, что он хоть как-то поможет, успокоит, или даст ответы, за что мне такая жизнь досталась. 

Кухонный подоконник, сидя на котором мечтала увидеть вид из окна. 

Я оставляла эту квартиру, прощаясь с ней безвозвратно, ведь я вернусь сюда совсем другой. 

Тогда… 

Новость о том, что у Игната есть брат, меня не просто ошарашила, а выбила из колеи. 

Мы с ним почти два года вместе и тут выясняется, что у него есть младший брат, который проживает в ближнем зарубежье. Лишь только это у меня получилось выпытать. Больше я ответов не получила. На все мои вопросы Игнат говорил: 

— Этого засранца сослали подальше с глаз. 

Как его зовут, за что отправили… Не знаю. Игнат был раздражен, а возможно, и переживал так за брата. Я не знаю, что произошло между ними, но раз Игнат молчал эти годы о родственнике, то, следовательно, на это были веские причины. 

Вечером, того же дня, мы вылетели в больницу, к брату Игната. 

Заселившись в отель, Игнат уехал к брату, разумно решив, что я должна остаться в номере, так как я не прихожусь родственником. Хотя, только в тот момент, когда села разбирать чемоданы, задумалась об этом. Для чего я тут? Зачем мне было ехать? Но ответ пришел сам собой. Для поддержки Игната. И в горести, и в радости… 

За окном начинало рассветать, на часах было почти 6 утра. 

Игнат вернулся, в более приподнятом настроении, чем уходил. 

— Как он? 

— Живучий гад, вот как он. 

— Я рада! — искренне сказала я. 

— Я пойду, лягу, вечером летим обратно. 

— Хорошо, — ответила, как ни в чем ни бывало, хотя меня так и разрывало от любопытства. 

Конечно, я была немного в шоке, от всей этой ситуации в целом. Так как это не похоже на Игната, взять и сорваться с места, полететь в другой город. Но оказывается, я совсем не знаю своего мужа. 

Это начинало пугать. У него слишком много секретов. 

Не зная, чем себя занять, заказала чай в номер и села в гостиной, перед телевизором. Не хотела я выходить из номера, не для экскурсий мы приехали сюда, не для отдыха. 

Игнат вышел из спальни, и сел ко мне на диван. 

— Мне не спится, — прошептал Игнат. 

— Почему ты не рассказывал про брата? — решила я задать вопрос, не могла я больше тянуть. Меня грызло изнутри любопытство. 

С грустным смешком, Игнат было начал говорить, но резко встал с дивана, начал ходить по комнате, из стороны в сторону. 

— У всех в семье есть проблемы, моя не исключение. Когда мне был год, мать с отцом разругались, в хлам. Мама выгнала его из дома. 

Игнат остановился посередине комнаты, бессильно глядя на меня. 

— Через год он вернулся, я, конечно, ничего не помню. С тех пор они жили, душа в душу, но несколько лет назад со мной связался парень, представившись моим братом. 

— И ты поверил? 

— Нет, конечно. После этого звонка я пришел к отцу. Сначала он долго отнекивался, но потом сказал, что в тот момент, когда они расстались, у него была интрижка, с девчонкой, с его предприятия. Мать не узнала про то, что отец загулял, и позволила вернуться, ради меня. А та девушка забеременела. Папа знал про ребенка и помогал деньгами, они общались, та девушка знала про нас с мамой и ничего не требовала, даже материальной поддержки, но отец был непреклонен, сказал, что виноват, он и будет расплачиваться. Но, однажды, проговорился моему брату, что у него есть еще один сын, — глаза Игната начали светиться от счастья, хотя я немного не понимала, почему. Тем временем Игнат продолжил: 

— Мы были с отцом в кафе, когда позвонил он… Мой брат… И папа позвал его к нам. Сомнений не было, что он мне родной. Когда встретились было очень заметно, что мы очень похожи цветом глаз, волос, ростом, почти, хотя он был немного выше меня и мимика у нас была, можно сказать, одна на двоих. Но у нас было маленькое различие, он рос почти без отца, соответственно, был безалабернее меня, попадал в передряги. Вот и теперь, раз в год, да выручаю его как могу и приглядываю за ним. Сейчас же, он вляпался во что-то серьезное, нужны большие деньги, чтобы вылезти оттуда. Он мне долго не говорил об этом, пока… Пока, этот шкода, не попал по полной. 

— Что случилось? — дрожащим голосом сказала я. 

— Ему начали угрожать расправой. Вот и те, кто его терроризировал долгое время, сделал первый шаг. Брат лежит в больнице, с сильными побоями, но он выберется. 

— И ты так спокойно это говоришь? 

— А что мне делать, Саша? Он вляпался, а мне разгребать? Он должен уже научиться на своих ошибках! 

— Я как будто попала в кино. 

Сейчас… 

Приехав в клинику, первым делом, пошла в кабинет Анатолия Сергеевича. 

Как обычно, он оказался на месте. Об этом оповестила его помощница. 

Постучав, зашла в кабинет, не дожидаясь ответа. 

— Саша, я ожидал Вас позже. 

— Я не могла усидеть на месте. 

Он засмеялся, но проговорил: 

— Понимаю. Ладно, давайте Вас определим в палату. 

— Знаете, мне не дает покоя один вопрос, как за такой короткий срок успели собрать деньги? Ведь невозможно за пару недель собрать столько денег на операцию. 

Конечно, я думала, что это Игорь поспособствовал или Марина в очередной раз нашла инвесторов. 

— Мы попозже об этом поговорим, договорились? 

Анатолий Сергеевич проводил меня в дооперационное отделение, в палате оказалась только одна соседка. Правда, Анатолий Сергеевич сказал, что у нас навряд-ли получится пообщаться, так как у девушки проблемы со слухом, серьезные. Прям как в одном печальном анекдоте «Встретились однажды слепой с глухим…» 

Он разместил меня в палате, рассказав, что и где находится. Показал, доступным мне способом, где стоят тумбочки, моя кровать, душевая, которая к моей радости, находилась в палате, а то ненароком могла и заблудиться. 

Пока Анатолий Сергеевич рассказывал о моем жилище, на неопределенный срок, я тем временем, уже по привычке, запоминала сколько шагов до каждого предмета. 

Через некоторое время, когда достопримечательности нашей палаты были изучены, Анатолий Сергеевич ушел, оставив нас наедине с моей соседкой, не забыл упомянуть, что зовут ее Алиса. 

Девушка не заставила себя долго ждать. Она отнюдь не тихоня, этот вам скажу, точно. 

Как только за Алексеем Сергеевичем закрылась дверь, моя соседка с грохотом что-то поставила на стол или ударила, я точно не поняла. 

— Я не на столько безнадежна, как кажется, — приятным голосом сказала она, — и почти слышу, но это не на долго. 

— Ничего такого и не думала, — честно пролепетала я. 

— Ты не смотри на меня так, я не хотела обидеть, просто все врачи твердят одно и то же, вы потеряете слух, а точнее, вы больше никогда не услышите. Сейчас будет операция, очередная, — с горьким смешком сказала она, — чтобы попытаться наладить слух. 

— Как я тебя понимаю, — сочувствующе пробормотала я. 

— По тебе не заметно, что проблемы со слухом. Давно? Я уже год учусь читать по губам. Это отнюдь не легко, и жестовую азбуку, да и без дактильной не обойтись будет, хотя так и хочется забиться в угол и выть от бессилия. 

Её вопрос меня рассмешил, но и приятно удивил, что не похожа я на кого-то страшного, что люди могут шарахаться от меня. Ведь я всегда думала, что мой… Дефект… Всегда заметен. И этого я боялась больше всего, что меня люди из-за этого будут отвергать, собственно, некоторые так и поступили. 

— Нет, проблем со слухом нет. Я не вижу, совсем. Хотя через пару дней, надеюсь, что буду видеть, хотя-бы чуточку. 

— Прости! — вполне искренне выкрикнула она, судя по легкому шуршанию, она двигалась быстро, чтобы кинуться ко мне в объятия, — я не ожидала такого от незнакомого человека, она просто сбила меня с ног, почти. Шепотом повторяя: «Прости, прости, прости…» 

Слегка похлопала ее по спине в ответ, давая понять, что «я тебя поняла и приняла извинения». 

— Извини, — отстраняясь сказала она, — как тебя зовут, кстати? А то меня представили, а тебя нет. 

— Саша, буду рада знакомству, — протянула я руку, для рукопожатия, но Алиса опять меня обняла. 

— Ты мне нравишься! — воскликнула она. Мне лишь осталось искренне рассмеяться над ее простотой.