Страница 18 из 206
Осознание собственной женской привлекательности невидимым корсетом выпрямляло Анне спину, не давая сутулиться; поддерживало голову, которую тянула вниз неуверенность и заставляла смотреть в глаза людям, а не куда-то в сторону, чтобы избежать столь хорошо читаемого вердикта внешности. Казалось бы, немудреные доступные вещи, которые зависели от нее самой, стали откровением и Анна, в который раз убеждалась в многогранности проявления человеческой красоты, которая несомненно была заложена в каждом человеке с момента его рождения. Нужно было только взрастить это как внутреннее чувство и не судорожно метаться в подражании чужим канонам привлекательности.
На ежегодной вечеринке, которую устраивала неугомонная жена владельца местной газеты Оливия Рокмайерст, в блестящей кутерьме обязательных обильных возлияний и непринужденных разговоров Анна познакомилась с Соэном Ленгремом. Инициативу проявил он.
Будучи родом из Швеции, Ленгрем являл собой прекрасный образчик представителя северного народа: чуть выше среднего роста, густые русые волосы, явно не требующие тщательного ухода, серьезные большие карие глаза, подтянутая фигура, ухоженные руки с широкими ладонями. В свои тридцать семь он выглядел на тридцать семь и ему это шло, в целом приятная, но ускользающая внешность. Если бы Анна захотела мысленно его представить, то пришлось бы приложить массу усилий. Воспроизвести черты его лица было очень сложно.
Ленгрем привлекал внимание своей ненавязчивостью в разговоре и спокойной уверенностью в себе. В Эксетере он занимался адвокатской практикой. Редкие просветы в работе, которые звались свободным временем, он посвящал теннису и изучению культурологических особенностей стран Ближнего Востока.
Серьезный, сдержанный, приятный, целеустремленный он обладал лишь одним недостатком, на который Анне давно было пора закрыть глаза и тем самым упростить перечень требований к ее идеалу мужчин и свою личную жизнь за одно. Соэн, почти был лишен чувства юмора. Смеялся он только тогда, когда смеялись окружающие. Но сколь досадно это ни было, Анна прекрасно понимала, что неблагодарное дело требовать от человека полного соответствия ее тщательно продуманным стандартам. Надо стараться принимать как хорошие, так и плохие стороны в людях, а не приклеивать на них цветастый ярлык «нежелающих работать над собой идиотов».
Их знакомство длилось уже почти год; встречались несколько хаотично и редко, чаще перезванивались вечером. Поэтому когда мисс Версдейл выходила из офиса «Имбертон партнерс» ее весьма удивило количество пропущенных звонков от Соэна, которое высветилось на дисплее мобильного телефона. Такое нетерпение было ему не свойственно. Ей абсолютно не хотелось сейчас с ним говорить, она была слегка на взводе. Он услышит ее раздраженный голос и подумает, что цветы не понравились, или она не хочет с ним разговаривать, что было недалеко от правды. Еще обидится и тогда ей нужно будет искать другого потенциального отца ее будущего ребенка. Шило на мыло менять было бессмысленно, кроме того к Соэну она испытывала теплую привязанность. Большего и не требовалось. Все остальное – слишком скоротечно и причиняет много боли.
Девушка сделала глубокий вдох и поняла, что ведет себя как распоследняя сволочь. Подавляя смесь раздражения и недовольства собой, она набрала номер Ленгрема.
- Анна, здравствуй! Извини, что отвлекаю, но дело срочное.
- Рада слышать тебя, Соэн. Не поверишь, но ты не первый кто сегодня говорит мне про срочность, - Анна придала своему голосу побольше беззаботности и хмуро посмотрела на увесистую папку с бумагами. – Кстати, спасибо за букет.
- Лишь бы тебе было приятно, - казалось бы нежные слова, а прозвучали как дежурная фраза. – Бенджамин тебе звонил?
- Да, но… Извини, - Анна подбирала слова. - Ты о чем?
- На счет «Лесо де Прош Коммерс».
Анна поспешно открыла папку и пробежала глазами по первой странице.
«Черт, ему то откуда это известно?»
- Соэн, что происходит?
- Я подумал он тебе обо всем рассказал, но судя по твоему голосу, всех деталей ты не знаешь. Не бери в голову, по телефону долго объяснять и будет лучше, если твой дед сам все объяснит.
Девушка ощущала как внутри у нее поднимается волна ярости. Ей пришлось приложить усилия, чтобы голос был ровный. Дед, не изменяя себе, принимал решения за ее спиной. Стоп! Главное невозмутимость, а когда она отключит телефон, то его можно будет разбить о ближайшую стену.
- Хорошо, тогда до вечера.
- Пока.
«Пока! Чтоб тебя!» - Анна едва сдержалась, чтобы не швырнуть телефон.
Казалось, что все как будто сговорились. Она нажала до упора педаль газа и машина сорвалась с места. Телефон снова зазвонил. Это был Серж. Меню!
Меню, Ли Пау, проклятое поручение деда… А можно чего-нибудь хорошего и приятного? Можно, чтобы только для нее и ради нее? Чтобы только ее интересы были важны хотя бы на один день? И чтобы паскудная совесть молчала и дала насладиться кусочком счастья? И чтобы все вокруг спокойно отнеслись к тому, что им от этого счастья ничего не достанется?
Как не прискорбно это было признавать, но Анна многим пыталась хоть чуть-чуть облегчить жизнь, деля вид, что ей это не в тягость. Не дай Бог кого-нибудь из близких обидеть и тем самым проявить неблагодарность, которая непременно станет ее душить. Слишком усердно она делала вид, что ее жизнь сплошной праздник, а когда убедила в этом всех вокруг себя – люди расслабились и без зазрения совести начали растаскивать эту жизнерадостность на части, не давая ничего взамен.
Все видели энергичную, веселую, понимающую, обеспеченную, с хорошим вкусом и правильными принципами девушку. Люди тянутся к хорошему, чтобы подсмотреть… А как это? Может она знает какой-то секрет? И мы понаблюдаем и научимся у нее? Это словно красивая комната, хорошо и со вкусом обставленная, с множеством интересных вещиц, которые вызывают восхищение и любопытство. Все вдруг начинают растаскивать ее по частям ничего не оставляя взамен.