Хозяйка Бруно

Маркус дернулся, словно его током ударило и лицо перекосило учительное выражение.

Она все таки ждала...

- Но, забеспокоились все, когда Анна пару раз лишилась сознания и упала в обморок. Ее силой отвезли в больницу, где она провела почти неделю. Сейчас с ней более менее все в порядке...

Маркус сжал кулаки и обернулся на Сержа.

- Но что касается тебя... Не скажу, что она до сих пор тебя ждет. Из нее сейчас и слова не вытянешь. А окружение помогло укрепиться в мысли, что ты мерзавец и другого от тебя было глупо ожидать. Вода камень точит... Анна в этом плане упрямая. Второе имя ей неспроста дано такое. Впрочем это уже не важно... Потом началась свистопляска с рестораном.

- Все подтвердилось? - надежда в голосе Маркуса уже была мертвой и он буквально тыкал в нее палочкой, сам не веря, что у этой истории хороший конец.

- Тесты показали наличие сальмонелл и стафилококка. В общем какая-то дрянь, которой раньше сам понимаешь в ресторане не было и появиться ей было неоткуда. Кто-то помог... Доброжелатели нашлись. Все были в шоке. По решению суда, который завершился десять дней назад Анне присудили штраф в восемьдесят тысяч фунтов и компенсацию на лечение пострадавшего - двести тысяч. Она выгребла все деньги, которые удалось накопить. Дела с рестораном шли и так не слишком удачно. Анна то и дело таскала деньги из банка, с личного счета, чтобы выплатить зарплату работникам. В результате ей остались жалкие крохи. "Бруно" закрыли на три года.

Смысл сказанного долетал до Дэнвуда словно из другого мира. Он надеялся, что жизнь Анны сейчас била ключом, поверила она ему или нет, ее дух не так-то просто было сломать и практически любое разочарование и горе прекрасно излечивается временем и работой. Недостатка в этих двух компонентах у Анны никогда не было.

- Ей остались жалкие крохи. Едва хватает на жизнь. Родственники настаивают на ее переезде в Чепкроут, но Анна и слышать об этом не хочет. Никакие доводы рассудка, уговоры до нее не доходят. Единственное на что согласилась, так это работать на деда и отца в качестве финансового консультанта, чтобы сводить концы с концами. Хочет подавать апелляцию, почти ночует у своего адвоката. Годы упорной работы сгорели за мгновение. Результат невероятных усилий обнулился за каких-то пару месяцев. Ни один вечер мы провели с Анной ломая голову над тем , кому было выгодно закрытие ресторана, но так и не сошлись во мнениях. Но многие и даже ее родня грешат на Соэна. Его в городе найти не могут, говорят уехал в Осло по делам. Я сейчас работаю в забегаловке на Ньюбридж стрит, которая ближе всего расположена к "Бруно ". Жарю кебабы. Стараюсь забегать к Анне почаще...

Своей неподвижностью Дэнвуд напоминал статую, только глаза горели неестественном блеском, лихорадочным и нездоровым.

- Маркус, - кабинет облетел тяжелый вздох. - Мне становится страшно, что она может с собой что-то сделать, у нее такой странный взгляд в последнее время, кажется только одно и удерживает ее от ...

Серж замолчал. Его голос становился все тише и тише. Дэнвуд почувствовал, что ни секунды не сможет больше находится там где обязан - в Париже, натужно улыбаясь толстосумам и строя из себя дурака, в надежде, что никто не заметит его махинаций в личных интересах. Делая вид, что его принимают как равного, а не как марионетку в руках светской львицы - мадам Гэттар.

Но Шарлин надо было чем-то занять, отвлечь ее внимание. И Маркус знал какую кость бросить и каким псам. Он должен быть там, где ему хочется, куда тянется трепещущий в груди кусок мышц, который с недавних пор стал приобретать очертания человеческого сердца со всеми последствиями. И в эту самую минуту эта истрепанная мышца едва ли не разрывалась пополам.

- И что же это? - Маркус повернулся к парню, его глаза сузились в щелки и намертво впились. Он почти не хотел слышать ответа.

Сомнения промелькнули в мыслях Сержа. А не совершает ли он ошибку? Впервые в жизни он вмешивался в личную жизнь Анны.

Кнопка на интеркоме в приемной тревожно замигала. Фарит поспешила ее нажать.

- Фарит закажи два билета в Рим, бизнес класс, на ближайший рейс и пригласи ко мне Викторию Суазей, как только она прибудет в офис.

Интерком щелкнул и лампочка погасла.

Через полчаса мадемуазель Суазей вошла в кабинет Маркуса Дэнвуда, испытывая внутренне ликование. Этот ублюдок, наверняка собирался предложить урегулировать "некоторые вопросы" полюбовно. Паника густо пропитала офис "Лесо де Прош", как угарный дым от пожара. Что же, ее визит не займет много времени.

Но Виктория в коем-то веке ошиблась...

Она покинула кабинет Дэнвуда через два с лишним часа, с крайне рассеянным выражением лица. Фарит даже показалось, что грозную ревизоршу немного пошатывало. В руке Виктории Суазей было зажато что-то маленькое. Фарит рассмотрела предмет, когда та прошла мимо ее стола, столь сильно сжимая пальцы, что на костях кожа отдавала бледной желтизной. Это была флэш-карта.

Когда эта невзрачная вещица перекочевала к ней в руки, она недоуменно посмотрела на Дэнвуда.

- Почему Вы это делаете?

- Вы не верите в раскаяние, Виктория?

- Я не верю, что оно может посетить таких людей как Вы.

Маркус ухмыльнулся. Суазей признавала его внешнюю привлекательность и умение держаться, учитывая, какой редкий беспринципный кусок дерьма он представлял собой, но сегодня он поразил ее до глубины души. Маркус Дэнвуд преподнес ей на блюдечке свою голову и головы многих других в этой компании.

- Тогда поздравляю! Я Ваше персональное чудо! Советую не терять времени.

Дэнвуд кивнул на флэшку, которую теперь, если бы даже захотел, не смог бы вырвать и зубами из рук Викки.

Но прежде чем флэш-карта попала к ней у руки, он замешкался.

- Только у меня есть пара условий, мадемуазель Суазей.

Виктория сузила глаза, пытаясь понять какую игру ведет Дэнвуд

- Каких?

- Вы сейчас, же закрываете выезд из страны для моей жены Шарлин Гэттар, Петера Дефаниса и всех, кто имеет какое-либо отношение в организации «Патриот».