Семья: Ясир

 Дом, милый дом, крепость, гнездо- то место, к которому Ясир был привязан, то место, которое он покидал с сожалением, даже на короткое время.

От уйгура Аркена, бывшего нижнего господина, он узнал, что когда-то, когда хозяин жил в другом доме, было много гостей, включая женщин, большие шумные компании, вечеринки и праздники. Да, хозяйская молодость была бурной, вряд ли Ясиру это было бы по душе.
Но этот дом тих и спокоен, сюда после дел, уставшим приезжает хозяин, здесь он набирается сил, здесь Ясир, как часть дома, заботиться о господине. Он знает все об Олафе или думает, что знает: его вкусы, привычки, повседневные желания, его настроение, его тело.

Также, он знает каждый уголок этого дома, его милого дома. Теперь, когда эта плюшка, улыбаясь и смущаясь, располагалась, Ясир снова почувствовал укол ревности и раздражения. Олаф послал его помочь разложить вещи. Вещей было мало, она прилетела налегке. А когда ей потребовалось переодеться, так вообще, попросила Ясира выйти ненадолго, и по какой причине. Тот просьбу не понял: женщины Олафа знали кто он, и в упор не замечали его в любой ситуации - ни когда были в этом доме, ни в клубе Олафа, ни во время секса, ни в любой иной. А тут, ну просто - монашка.

Глупая плюшка не нашла ничего лучше, чем напроситься на прогулку с господином. Чудесный четверговый вечер могли провести в ресторане, а не бродить по улицам города в пасмурную душную погоду, разглядывая улицы. Олаф взял Ясира с собой, и теперь он плелся позади господина и Поли. Ладно, хоть в центр не пошли, наверное, этой плюшке Поли было бы тяжело топать по бесконечным спускам и подъемам.

Они о чем-то болтали, спорили, смеялись. Они были на своей волне. Ясир видел, что его господину было хорошо. Олаф брал Поли за руку, обнимал за плечи, прижимал к себе, целовал в висок. Она отвечала ему нежностью, но немного скромно. Ясир видел своего господина другим, когда он был груб и напорист с женщинами и подчинял их себе. Желание и воля Олафа превыше всего.

Поздно вечером, дома, уже после прогулки и ужина, после осмотра дома и очередных бесед, Поли пошла спать, а Олаф за ней. Однако, она лишь поцеловала его в щеку и закрыла перед ним дверь. Ясир увидел, что господину это не понравилось, но он, постояв пару секунд перед ее дверью, пошел к себе.

-Да она оборзела! -не выдержал и вслух сказал Ясир, бросившись за Олафом.
Тот резко развернулся - Ясир налетел на его грудь, как на скалу. Дальше сработала привычка - тело, словно автоматом опустилось на колени, взгляд в пол, руки за спиной в замок. Среди всех коленнопреклонных поз эта означала позу раба провинившегося.

-Что это было? - зло поинтересовался хозяин.

Ясир молча уткнулся в домашние брюки Олафа так, чтобы уши очутились сразу между ногами. Тот же, чертыхнувшись, дал рабу подзатыльник, и, развернувшись, отправился к себе.
«Сука! -злобно подумалось Ясиру в адрес приехавшей нахалки, чье имя не сразу и вспомнилось.- Сволочь!»

В чем он так провинился, он понимал, а именно позволил себе заиметь свое мнение насчет женщины хозяина, но подзатыльник – это не отталкивание, это означает неудовольствие.
Ясир вскочил и быстро направился вслед за хозяином.

-Свои слова насчет нее, поясни?- Олаф спросил его, когда тот разминал ему спину.

-Хозяин,- вздохнув и продолжая разминать стальные мускулы хозяина, сказал Ясир. - Моя жизнь вокруг вас крутится. У меня ничего нет, я сам собственность. Все, что могу – быть с вами честным. Послушайте меня, пожалуйста... дайте сказать... в глазах вашей же собственности вы неприкосновенны. Но не сердцем... Простите мне слова мои, но вести себя так с вами нельзя, даже ей. Простите еще раз – я лишь раб, что не имеет права промолчать, если его спрашивают.

- Я это знаю. Воздух сотрясать было необязательно, – ответ был холодный, знакомой до рези в ушах фразой: «Я это знаю», но польщенные нотки разобрать Ясиру было несложно. - Просто... слова подбирай. Не оборзела, а вольготно себя ведет. Ты не на стройке язык учил. Разницу улавливаешь?

-Да, хозяин. Спасибо.

- Умница. Далее – будешь моими ушами-глазами, когда меня нет. Называй ее госпожой и будь с ней эти несколько дней постоянно. Пусть освоится. Помогай ей во всем. Если у нее возникнут какие-нибудь проблемы – я должен узнать об этом сразу. Равно, как и вообще все, что она делает, - уже более мягко сказал Олаф.

-Глаз с нее не спущу, хозяин, – обрадовался Ясир. - Ни на шаг не отойду!

* * *

Утром, как обычно, Ясир разбудил Олафа на пробежку. Тот вставал всегда рано, еще до шести часов. В прошлом хозяин вставал без его помощи, Ясиру разрешалось спать до завтрака своего владельца, а это было всегда до половины девятого. Сейчас он предпочитал встать раньше господина, быстро включить горячую воду в ванной, и самостоятельно его разбудить. И потом завалиться досыпать вновь. Так он делал уже несколько лет, начав это как попытку завоевать уважение хозяина к себе, потом, как бессловесное признание своей привязанности к этому мужчине. В целом, кстати, это также была его первая добровольная обязанность по отношению к Олафу, что он возложил на себя сам – если уж Олаф взял на себя ответственность за него, то и он будет ответственен за Олафа. Раб – это первое, что должен увидеть хозяин, открыв глаза. Власть – это второе чувство, что должно проснуться в мужчине. Ощущение власти – то, с чего должен начинаться день мужчины.